Не веря своим глазам, я ринулась в торговую точку и спросила у продавца, меланхолично дремавшего за прилавком:
– Это угги?
Парень приоткрыл глаза и безо всякого энтузиазма ответил вопросом на вопрос:
– Что вы хотите?
– Угги, – в полном восторге повторила я.
– Мы ими не торгуем, – фыркнул юноша и попытался снова уснуть.
Я расстроилась, но потом еще раз оглядела армию изделий из овчины и возмутилась:
– Да ваш магазин забит угги, или уггами, не знаю, склоняется ли название.
Продавец молча сопел в углу. Меньше всего он хотел заниматься покупательницей, но я была полна решимости обзавестись обновкой, поэтому, бросив взгляд на беджик, который украшал свитер лентяя, громко сказала:
– Александр! Немедленно очнитесь!
Юноша вздрогнул и с трудом сфокусировал взгляд на мне.
– Что вы хотите?
– Угги, – сердито ответила я.
– Мы ими не торгуем, – зевнул Александр.
– А то, чем заполнены витрины, на самом деле – босоножки? – ехидно осведомилась я. – Или вьетнамки?
Моя настырность пришлась Александру не по вкусу, он скривился и заявил:
– Мы работаем лишь с качественным товаром, элитным, предлагаем вещи повышенной ценовой категории. Угги – ширпотреб, в них каждая вторая рассекает. А вы стоите в бутике «Дугги‑плаза», который принадлежит фирме «Мадам Помпадур».
Я заморгала.
– У вас не угги, а дугги?
– Абсолютно верно, – снисходительно кивнул Алексндр.
– А в чем разница? – заинтересовалась я.
Продавец оттопырил нижнюю губу:
– Угги шьют из старых дряхлых баранов, а дугги производят из шерсти сумчатых годовалых зебрят серо‑голубой породы. Учтите, ни одно животное не погибает, его просто вычесывают. Я зря сказал «шерсть», это – пух. Дугги производят лишь в одном селении Африки, там вот уже на протяжении нескольких столетий обитает популяция сумчатых зебр. Стадо немногочисленно, поэтому в год производится лишь двести пар, они шьются вручную, обрабатываются соком местного дерева и становятся стопроцентно водонепроницаемы. Никакой химии не применяется.
Я решила поймать парня на мелком вранье:
– А краска? У вас обувь всех цветов радуги!
Александр вдруг улыбнулся.
– Традиционный вопрос человека, который привык пользоваться дешевкой. Розовые сапожки получены из пуха сумчатого зебренка, который питался побегами растения, смахивающего на нашу свеклу, синий и голубой свидетельствуют о том, что животное жевало местную глину, зеленый, ясное дело, – траву. Вам понятен процесс? Хотите померить?
Я попыталась пошевелить онемевшими от холода пальцами, не смогла и попросила:
– Несите!
Александр исподлобья взглянул на меня:
– Должен сразу предупредить: дугги имеют одно отрицательное качество. Тот, кто их надел, больше никогда не снимает. После нашей обуви невозможно пользоваться ничем иным. Это все равно что из «Жигулей» пересесть в «Роллс‑Ройс». У нас есть три цвета сапог вашего размера: индиго, ярко‑зеленый и апельсиновый.
– Мне лучше синий, – быстро решила я, – он подо все подойдет. А как вы определили размер?
– Я профессионал, – торжественно заявил парень.
Когда я сбросила со ступней мокрые туфли, продавец вдруг спросил:
– У вас на ногах гольфы?
– Да, а что? – удивилась я.
– Снимите их, они промокли, – посоветовал юноша.
– Разве можно мерить сапоги босиком? – возразила я.