– И приходится бедняге мучиться в олигархах, – заржал Димон, – стоит пожалеть несчастного. Сейчас бы ставил клизмы мартышкам, получал грошовый оклад, а вместо этого вынужден ворочать миллиардами.
Чеслав положил на стол папку.
– В питомник нужен зоопсихолог. Вот, Таня, держи.
Я взяла в руки скоросшиватель, увидела внутри паспорт, раскрыла его и уставилась на свою фотографию.
– Имя оставили твое, а вот фамилия другая, – бодро пояснил начальник.
– Татьяна Кауфман, – растерянно прочитала я.
– Там еще есть диплом об окончании МГУ, медицинская книжка, рекомендация от академика Перова и других твоих прежних работодателей, – продолжал Чеслав. – Да, еще! Ты этническая немка. Думаю, сей факт сыграл немаловажную роль в том, что Тане Кауфман предложили работу у Кнабе. Если выдержишь испытательный трехмесячный срок, можешь рассчитывать на большой оклад, но и стажерке предлагают весьма выгодные условия. Кормят бесплатно, отпуск двадцать четыре дня.
– Я не владею немецким! Герман моментально раскусит самозванку, – вырвался из моей груди вопль.
– Сомневаюсь, что хозяин лично захочет общаться с наемным работником, – ухмыльнулся Димон.
– Думаю, Коробков прав, – согласился Чеслав, – но ты всегда можешь сказать: «Мои родители давно обрусели, на языке предков дома не говорили».
– Я никогда не имела дела с животными, – промямлила я.
– Да ну? – поразился Димон. – Разве у тебя не жили всякие там Тузики, Бобики, Васьки и прочие Барсики?
– Нет, – сквозь зубы ответила я.
– Даже белые мышки? – не успокаивался хакер.
Я содрогнулась.
– Ненавижу грызунов!
– Совсем никаких живых организмов в квартире? – удивился Коробков. И подвел итог: – У тебя было ужасное детство!
– На кухне бегали тараканы, а в туалете по полу иногда ползали маленькие серые мокрицы, я всегда боялась их раздавить, – зачем‑то уточнила я.
– Слезы из глаз катятся, когда слышишь, в каких ужасных условиях кое‑кто провел первые годы жизни... – простонала Марта. – Тараканы! Мокрицы!!! Твои родители оборудовали под квартиру землянку? Или вы жили в предбаннике канализационного коллектора?
– Мы жили в обычной московской квартире! – возмутилась я. – Тараканы бывают у всех!
– Боюсь их до дрожи, – передернулась Карц. – Меня из роддома принесли в пентхаус, туда насекомые не добирались.
Мне захотелось схватить ноутбук Димона и запустить им в голову наглой Карц. Она врет! Двадцать пять лет назад, а нашей светской львице никак не меньше четверти века, в Москве никто и понятия не имел, что такое чердак, переделанный под жилье.
– Ну‑ка, все замолчали! – приказал Чеслав. – И за работу!
– Но почему я? – вырвался у меня вопль отчаяния. – Я абсолютно не разбираюсь в зверях и никогда достоверно не сыграю роль Айболита!
Марта тоненько засмеялась:
– Я категорически не гожусь на роль человека, ставящего клистир жирафу. Гри в командировке, а Димон работает в офисе. Кто остается?
К моим щекам прилил жар.
– А я, по твоему мнению, родилась с клизмой в руке...
– Марта, Татьяна, прекратите! – гаркнул Чеслав.
– Иес, босс, – изобразила ужас Карц. Но не удержалась, добавила: – Она первая начала!
– Врет! – подпрыгнула я.
Чеслав поморщился.
– Зоопсихолог не ветеринар. Татьяна, изучи документы и почитай брошюрку, которая приложена к бумагам. Зоопсихология пока не очень востребована, большого количества литературы по данной теме нет, ты запросто справишься с этой ролью.