– К кому с ней идти? Только к лучшей подруге. А ты издеваешься.
Мне стало стыдно.
– Извини, Милка, рассказывай, я вся внимание.
– Только не показывай! – хором ответили домашние.
Глава семьи хмыкнул, раскрыл мешок и водрузил на стол чучело крокодиленка, примерно сантиметров семьдесят в высоту. Тело несчастного водного пресмыкающегося было поставлено на задние лапы, передние торчали вперед, довольно массивный хвост служил подпоркой, а пасть с мелкими зубами щерилась в злой улыбке.
– Мамочки! – взвизгнула Милка. – Какая мерзость!
Тетя Аня с укоризной глянула на дочь и, многозначительно кашлянув, сказала:
– Папочка, а он из чего сделан?
– Из дерева, – усмехнулся дядя Антон.
– Да? – хором изумились дамы и замолчали. Потом тетя Аня с восторженным видом добавила:
– А выглядит словно живой. Все‑таки африканцы очень талантливы… Как они вырезали все эти чешуйки на коже? Так натурально раскрасили и даже шрам на животе выполнили, словно тушку выпотрошили… Как думаешь, Милочка, это ручная резьба или машинная?
Художница доверчиво протянула руку и безбоязненно коснулась туловища крокодильчика. И немедленно завопила:
– Мама! Он не из полена!
– Конечно, нет, – пожал плечами дядя Антон. – Это подлинный крокодиленок. Я пошутил насчет дерева.
Милка схватила со стола салфетку и принялась брезгливо вытирать пальцы.
– Давно такого хотел, – начал весело вещать папа, – но все не попадался нужный экземпляр.
– На базарах подобной ерунды полно, – выпала на секунду из роли жены, постоянно восхищающейся мужем, тетя Аня, – да и незачем далеко кататься, такую дрянь можно и в Москве купить.
Дядя Антон насупился.
– Неправда. Хотя некоторый смысл в твоем резком замечании есть – псевдототемами завалены лавки, но я мечтал о подлинном. Обратите внимание, он очень искусно сделан, все коготки целы, зубы, глаза. Стоит в священной позе, имеет правильный рост, и, что самое главное, он носит имя – его нарекли во время специальной процедуры, и поэтому крокодильчик охраняет покой племени. Заполучить тотем мечтают не только частные коллекционеры, но и крупные музеи. Мне очень повезло. К тому же я приобрел Роберто почти даром.
– Его так зовут? – с некоторой опаской осведомилась тетя Аня.
– На самом деле имя звучит по‑иному, – признался муж, – нам его и не выговорить, но Кирюша сказал, что можно звать тотем Роберто, он не обидится.
– Какой Кирюша? – насторожилась жена.
– Велигжанов, – спокойно ответил дядя Антон.
– А он тут при чем?
– Кирилл и продал тотем, – объяснил супруг. – Милый юноша! Он знает о моей коллекции, вот и решил обрадовать, попросил копейки.
Едва Милка услышала эти слова, как сразу поняла, что дело нечисто. Владельцы турбюро Велигжановы жадны, словно скупые рыцари, их нежелание тратить деньги даже на собственную одежду – предмет сплетен и пересудов среди знакомых. Чтобы Кирилл, знающий об устойчивом материальном положении Каркина и великолепно осведомленный о том, сколько Антон Петрович способен выложить, дабы заполучить новый экспонат для своей коллекции, не воспользовался ситуацией и не нагрел жадные лапы? Да быть такого не может!
Очевидно, тетя Аня подумала то же самое, потому что спросила:
– И сколько же стоил Роберто?
– Двести, – коротко рубанул дядя Антон.