Юноша осознал, что поднимается в самую высокую башню зловещего замка. Вскоре залы вовсе пропали, остались далеко внизу, а бесконечную лестницу теперь окружали лишь каменные стены, идеально круглые, без каких-либо углов неровностей. Ступени лестницы вились вдоль этих стен, будучи вместе с ними одним цельным куском скалы.
Перед глазами стояла полутьма, и только редкие окна выплёскивали снаружи тусклый свет. Через эти же окна из башни то и дело вылетали стаи перепуганных летучих мышей.
Наконец лестница закончилась. У последней её ступени путь преграждала железная дверь. Рука Тэлеска дёрнула её – дверь не хотела поддаваться. Однако со второй попытки она была всё-таки вырвана.
Неимоверно гнусный запах какой-то гнили ударил в лицо. Тэлеск был на вершине огромной башни. Посреди небольшого помещения в выложенном прямо на полу кострище пылал огонь, а над ним висел большой котёл, в котором кипела жидкость неопределённого цвета. Именно от неё, как оказалось, исходило нестерпимое зловоние.
Свет из большого окна, которое было здесь единственным, тускло падал на закопчённые стенки чугунного котла. А перед самим котлом хлопотала уродливая старуха в чёрном тряпье. Её редкие седые волосы беспорядочными грязными космами лежали на худых плечах.
Завидев Тэлеска, она лишь ухмыльнулась, не переставая помешивать большой палкой своё колдовское варево и приговаривать что-то невнятное.
– Я пришёл вершить месть! – услышал Тэлеск монотонный голос.
Он понимал, что этот гулкий, властный голос не может принадлежать ему, однако именно из уст Тэлеска вырвались эти слова.
– Вершить месть за погибель свою! – продолжал Тэлеск не своим голосом. – За погибель, что случилась по твоей прихоти! Настал твой час, и ты поплатишься за все свои чёрные козни!
Ведьма прервала своё дело и присмотрелась к Тэлеску пристальным взором красноватых глаз. Её злорадная ухмылка исчезла. Колдунья вновь стала перемешивать варево, и внезапно из её уст вырвались резкие слова:
– Карха́! Карха́за! Аба́рга!
Всё тело Тэлеска скрутило ужасной болью. Юноша, скрипя зубами, повалился на холодный каменный пол. Меч, найденный на болоте, выпал из его руки.
Тэлеск вновь увидел себя со стороны. И ему опять показалось, что он видит не себя. Это был всё тот же витязь в шлеме и чёрном плаще.
– Карха́! Карха́за! Аба́рга! – вновь выкрикнула колдунья, и вновь порыв боли охватил Меченосца.
Тут Тэлеска посетила мысль о Камне Могущества. Он попытался шевельнуть рукой и понял, что тело вновь подчиняется ему. Корчась от боли, он достал Камень. Только он сделал это, и ощущение боли отступило.
Он встал и поднял выпавший из руки меч. Когда Ведьма увидела это, она вновь повторила своё заклинание. Но на сей раз оно никак не подействовало на Меченосца. Не подействовало оно и в другой раз, и в третий.
Ведьма явно обеспокоилась и стала отходить от котла. Тэлеск, сам себе удивляясь, убрал Камень и вновь ощутил себя великим воителем.
Тем временем колдунья уже держала в руке старую метлу, непонятно откуда появившуюся.
– Стой, подлая ворожея! – повелительно произнёс Тэлеск тем же странным голосом, который вырывался из уст независимо от желания юноши что-либо сказать.
Но Ведьма уже оседлала свою метлу и, поднявшись в воздух, летела прямо к большому окну. В тот же миг Тэлеск понял, что размахивается, чтобы метнуть клинок.
И вот меч летит, догоняя колдунью. Один раз перевернувшись в воздухе, меч наконец настигает её и, вонзившись в спину, пронзает Ведьму насквозь. Хозяйка Перевала успевает лишь вылететь в окно и тут же падает вниз.
Тэлеск, всё так же гонимый чужой волей, бросился бежать вниз по лестнице. Через некоторое время он выскочил из каменного за́мка. Поодаль от входа лежало тело сражённой Ведьмы. Когда Тэлеск приблизился к ней, он увидел, что колдунья прибита к земле мечом.
Вдруг на его глазах тело Хозяйки Перевала растаяло, и осталась лишь проткнутая мечом куча лохмотьев. Правая рука Тэлеска схватилась за рукоять и извлекла клинок из земли. В следующий миг юноша увидел яркое сияние, что исходило со стороны раскинувшихся окрест болот.
Из ночного тумана вышла светящаяся фигура человека. За ней вышла другая, затем – ещё одна. За ними вышли ещё четверо.
Вскоре целые сотни таких фигур шли со стороны Ведьминых Болот. Внезапно небо разверзлось, и широкий луч яркого света упал на землю. Сияющие силуэты друг за другом двинулись прямо к этому лучу.
Тэлеск словно всё понял. Это были духи тех путников, которых погубила Ведьма за всё время своего обитания на этом перевале. Это были путники, которых поглотили Ведьмины Болота. Колдовство злодейки до сих пор не позволяло им обрести покой. Но теперь её не стало, и призраки освободились из плена.
Долгое время Тэлеск мог бы смотреть на безмолвное шествие духов, которые входили в яркий луч и поднимались по нему прямо к разверзнувшемуся небу. Но наблюдению пришёл конец, когда Тэлеск понял, что опять идёт к входу в Ведьмин чертог. Чужая воля, направляющая Тэлеска, остановила его у лестницы, что вела к воротам и заставила с силой вонзить меч в её нижнюю ступень. Когда последнее произошло, юноша вновь почувствовал себя тем, кем был раньше – Тэлеском, сыном Ланнокса. Тело вновь подчинялось только ему.
Рядом с собой он увидел высокого человека. От него тоже исходило сияние. Человек был почти прозрачен. Это был плечистый витязь в шлеме и тяжёлых доспехах.
Призрак многозначительно взглянул на напуганного юношу, развернулся и пошёл к яркому лучу небесного света вслед за другими призраками, которые уходили прочь из мира живых.
Взор Тэлеска упал на небольшое каменное изваяние, которое стояло неподалёку от чёрного за́мка. Поначалу он его не заметил. Это была статуя неизвестного путника. На поясе его висела секира. Каменный взгляд его был направлен на жуткую обитель колдуньи.
Тем временем духи топей покинули мир живых, и небесный луч пропал. А из ужасного замка полезли перепуганные слуги Хозяйки Перевала. Стаи ворон и летучих мышей унеслись в горы, а змеи и неведомые безымянные твари расползлись по долине. Чертог Ведьмы навеки опустел.
Глава 2
Тэлеск проснулся и сразу сел, недоуменно озираясь. Рунш и Ликтаро завтракали у костра. На земле лежала огромная тень Кридона. Вокруг было морозно, и бурую траву окрест покрывал серебристый иней.
– Долго же ты сегодня спишь, – проговорил Рунш.
«Неужели всё мне приснилось? – удивлённо подумал эрварейн. – Неужели всё было лишь кошмарным сном? Болото. Меч. За́мок. Ведьма. Призраки». Он посмотрел на окраину Ведьминых Болот. Мрачные топи, окутанные серой испариной, безмолвно темнели недалеко от места привала и не давали ответа на мучивший его вопрос.
Тэлеск осмотрел свою одежду. Она выглядела сухой и чистой. Никаких следов грязи и болотной жижи не было вовсе. «Стало быть – и вправду привиделось, – вздохнул Тэлеск. – И Ведьма по-прежнему жива».
– Ты о чём это там призадумался? – спросил Ликтаро.
– Сон странный приснился, – ответил Тэлеск. – Странный, потому что всё выглядело словно наяву.
– Ничего странного, – пожал плечами Ликтаро. – Сны так всегда выглядят, пока не проснёшься.
– В том-то всё и дело, что меня и сейчас не покидает ощущение, что всё это было на самом деле.
– Ну тогда, может, расскажешь нам, что тебе приснилось? – попросил Рунш.
– Хорошо, – ответил Тэлеск после короткого молчания.
И он рассказал друзьям, что привиделось ему ночью. Он поведал им обо всём, начиная от крика о помощи и заканчивая уходом духов из этого мира. Рунш и Ликтаро слушали молча.
– А ведь сон поистине странный, – заметил Рунш, когда Тэлеск наконец завершил рассказ. – Смерть Ведьмы и освобождение призраков из плена болотных топей – весьма значительные события. Может статься, Тэлеск, твой сон – это какое-нибудь знамение?