– Конечно, проблема. Два дня назад мы с ним ходили в кино, потом гуляли в парке. И он разоткровенничался. Оказывается, он мечтает о любви.
– Но до сих пор не встретил подходящую девушку, – сокрушенно продолжила я. – Бросай его к чертовой матери, он ее всю жизнь будет искать.
– А по‑моему, он говорил искренне. Конечно, было ужасно обидно все это слушать, но я возблагодарила небеса за то, что не предложила за полчаса до этого поехать ко мне, а ведь собиралась, наплевав на свою девичью гордость. В общем, мы с ним друзья. Я всю ночь рыдала от такого‑то счастья. Так что, если он в тебя влюбится, это будет совершенно справедливо. Пусть узнает, что это такое.
– Спасибо, подруга, – кивнула я. – Влюбиться в меня что‑то вроде наказания?
– Я в другом смысле. Обидно, если он достанется кому‑то другому.
– Ты забыла, с мужиками мне не везет. Испанец, о котором я тебе рассказывала, в конце концов сбежал.
– Шутишь? – нахмурилась Настя.
– Даже не думаю.
– И что? Ты расстроилась?
– Разумеется. Ведь парни бегут от меня сломя голову, – засмеялась я.
– Ну, и чего ты хохочешь?
– Тут хоть плачь, хоть смейся, – пожала я плечами, – ничего не исправишь.
– Он что, тебе очень нравился, этот испанец, я имею в виду? Ты влюбилась?
– Если честно, не успела. Он так стремительно исчез. Но этот хоть позвонил на прощание.
– Слушай, может, тебе обратиться к экстрасенсу? – с серьезным видом предложила Настя, вызвав у меня новый приступ хохота.
– Снимать порчу?
– Нет, в самом деле, это же ненормально, – сказала подруга. – Ты просто офигенно хороша...
– Спасибо на добром слове. Мои питерские подружки симпатичные девчонки, хотя, может, и не красавицы, но от парней у них отбоя нет, а я до сих пор не могу влюбиться. Так что давай своего блондина, пусть он разобьет мне сердце, будем страдать на пару. Он хоть не сбежит, если Толин друг. Найдем его в случае чего.
– Знаешь, я сейчас подумала: вы будете прекрасной парой... Энергетика у парня совершенно невероятная, хочется быть с ним рядом, сделать для него что‑нибудь хорошее. И самой очень хочется быть хорошей. Ага. Мартин...
– Мартин? – подняла я брови.
– Красивое имя, правда?
– А оно настоящее?
– У него все настоящее. Белка, пусть мне не везет, но ты его должна заполучить.
– Буду стараться изо всех сил. Однако, если после знакомства со мной он вдруг отправится в долгосрочную командировку, не обессудь.
Настя усмехнулась и махнула рукой, а потом спросила:
– Ты Кешке звонила?
– Нет еще.
– Позвони, а то обидится.
– Мог бы и сам позвонить.
– Он последнее время какой‑то дерганый. Это, наверное, из‑за книги.
– Кто‑нибудь ее читал?
– Какое там. Я попросила взглянуть, но мне было отказано. Предложил дождаться ее выхода из печати. Я была уверена, что никакой книги вовсе нет, но в кои‑то веки оказалась не права. Он ее все‑таки написал. Неужто в самом деле что‑то стоящее...
– Сомневаюсь. Иначе ее не пришлось бы публиковать на деньги Толика.
– Однако сам факт, что Кешка что‑то довел до конца, впечатляет. Согласись? – Я кивнула. – Вдруг он вправду гений, а мы дураки безглазые?
Кешкина гениальность вызывала у меня сомнение, но с гениями ни в чем наверняка нельзя быть уверенным, оттого я пожала плечами.
– Завтра на свадьбе увидимся, – подумала я вслух.
– Все‑таки позвони ему, – попросила Настя. – У парня самолюбие...
– Хорошо, – кивнула я и набрала Кешкин номер, но ответить он не пожелал.