Итак, этому дню прочили стать обычным круизным днём, и лайнер, белым облаком скользя по прохладным зелёным волнам, мирно переносил на своём борту фрагмент планетарного сознания… Не удивительно, что к этому времени многие в душе уже были готовы наплевать на потерянные деньги, но то, что случилось утром восьмого февраля, заставило пессисмистов в корне пересмотреть своё отношение к отдыху. Клещ с Гарантом так же ни о чём не подозревали и привычно бездельничали. В частности, Клещ, следуя обещанию, данному им намедни своему напарнику, уже с ранней рани приводил себя в идеальное «огуречное состояние», то есть, стоя за стойкой американского бара, потягивал отвратительный во всех смыслах эклектичный джин-тоник. Но джин-тоник не водка – много не выпьешь! И вот, благодаря искусству судовых звукооператоров, звуки музык, принадлежавшие разным музыкальным стилям, причудливо накладываясь друг на друга, вдруг полились наружу, рождая на свет единую полифоничную мелодию. Представьте себе десять песен, звучавших на разных языках, и включенных одновременно! Но и это ещё не всё, у этого произведения была очень странная подкладка, заставлявшая слух чутко подстраиваться под его звучание! Не будучи пьяным в хлам, то бишь, пребывая почти в идеальном физическом состоянии, сегодня Клещ был цепок, как никогда, и потому ни одна деталь не могла ускользнуть от его чуткого профессионального взгляда. Между прочим, всегда, когда мало пил, Клещ успевал создать такой позитивный задел, что этого потом с лихвой хватало на несколько недель вперёд. Их Хозяин был очень тонким организатором, требуя от своих подчинённых по полной, он прозорливо верно оставлял за ними право грешить их старыми грешками, так ему удавалось избежать собственных перекосов в руководстве. Правильно! Оставь за человеком право выбирать, и со временем он станет само совершенство! Словом, день был как день – приятная музыка, лёгкий звон столовых приборов, и вдруг всё смешалось, децибеллы возросли многократно, и – эта пауза! Через время, ставшее дырой, проникли эти звуки, причём, были они далеко не песенными… Публика, заполнившая с утра американское кафе «Wild West», была ещё достаточно сонная (многие пользовались снотворным), поэтому пассажиры не сразу отреагировали ни сие пиратское включение, но уже через минуту подавляющее число иностранцев с недоумением уставились на огромный экран монитора, закреплённого над барной стойкой. Звуки, прорывавшиеся сквозь общую какафонию, были очень знакомыми, особенно для той части человечества, которая успела достигнуть своей половозрелости, и это ни с какой Баркаролой спутать было нельзя. Недвусмысленные стоны и упоенное сопение десятков совокупляющихся пар, сопровождавшееся каким-то невероятным животным подвыванием, всё это было более чем узнаваемым! Но и это были ещё цветочки, поскольку анонимным массовикам затейникам этого показалось явно недостаточно и они ещё «для кучи» решили закрутить массовую порнуху! Это был святой Интернационал! Это был привет из скандально известных Содома и Гоморры! Было слышно в стерильной тишине, как падают из рук едоков их ножи и вилки, как опрокидываются стаканы, как кто-то закашливается, подавившись, как, скрипнув где-то на подвернувшихся ножках, охнув по-человечьи, стул вместе со своим седоком загремел под стол… На несколько минут, может быть кому-то показавшихся вечностью, на экранах бесчисленных мониторов по всему кораблю воцарился Его Величество Коитус! Клещ сначала глазам своим не поверил, но когда среди гробовой тишины победно прозвучал торжественный аккорд первого оргазма, когда казалось, что всеобщий стыд арктическими объятиями сковал всех присутствующих, вот тут-то он не выдержал и заржал, как конь в чистом поле. Провоцируя людей на столь необычный конфликт, кто-то довольно безошибочно определил для себя их наиболее уязвимые места, и стали ими не греко- ахиллесовые пятки, а такие легко ранимые англо-франко-бенилюксовые души. Столько десятилетий корпевшие над нивелировкой своих демократических законов, за один заход бедные европейцы лишились юридического целомудрия. И, хотя, показ этого мега-порно фильма происходил в жёстком формате реального времени, смонтирован он был, безусловно, рукою самого дьявола. Судя по реакции европейцев, многим из них довелось узнать себя в кадре, в буквальном смысле дорогих и любимых! Ведь, чего греха таить, несколько раз в пику «натуралам» на экране мелькнули сценки, откровенно демонстрирующие однополую любовь. Примите наши соболезнования! Гарантовичу повезло в большей степени, он в это время как раз прогуливался со своей новой знакомой по резиновой дорожке вдоль открытого бассейна с забортной водой. Гарант по-своему расценил согласие узкоглазого персика не мешать его ухаживаниям, и потому изо всех сил старался помочь заморской барышне добыть её вожделенные бонусы. Прогуливаясь налегке, они вели неспешную беседу на английском, причём, она прикидывалась жертвой, а он пытался внушить ей мысль о том, что мужчины любят женщин исключительно платонически. И вот, когда сети были расставлены, а колибри сделала вид что попалась, на огромном жидкокристаллическом экране, обычно используемом публикой для распевок в караоке, в быстро сменяющих друг друга кадрах, словно галечный пляж, тут и там стали мелькать мужские и женские ягодицы. Но, видно, нервное напряжение на корабле к концу первой недели было слишком велико, потому что цепная реакция смеха буквально смела этот шаткий паритет, где архаичная мораль кое-как уживалась ещё со здоровым чувством юмора, и это было спасительным знамением, безусловно. Спустя минуту, корабль гоготал сотнями развёрстых глоток, народ вскакивал из-за столов, роняя стулья, опрокидывал шезлонги и ломился к выходу, попахивало паникой. Словом, Гарант хотел завернуть, но заворачивать было некуда, и тогда, внаглую подхватив свою подружку за талию, без объяснения причин он вместе с ней рухнул в переполненный людьми бассейн. Было ли это простым совпадением, или и впрямь таким образом их собственный контракт начал работать? «Долгожданный скандал встал в позу бешеного огурца? Что ж! – подумал Гарант, весело барахтаясь в воде, – тогда пора сматывать удочки!»
– Would you kindly, Elisa…,Well, I am really sorry… But I must go! Right now! – Гарант стал извиняться, но Элиса с удивлением лупала на него своими роскосыми глазками, мол, «что в том такого, вас это смутило?» Между прочим, Гарант давно хотел нарушить контракт, но это дело нужно срочно было согласовать с Клещом сначала, неужели ж и ему в голову никогда не приходила подобная идея? Миллион баксов – это как журавль в небе, а все писатели когда-нибудь, да начинали всё же с букваря! Эти таблетки…, где гарантии, что они не являются продвинутыми дезоморфинами? А «Гора»? Если им вообще когда-нибудь суждено пришвартоваться к причалу, то кем они спустятся по трапу, законченными алкоголиками, наркоманами? Про случай с грузом «200» Гарант тоже не забывал, что бывает, когда один солдат бросает другого, понятно было. Гарант уже собрался было вылазить из бассейна, опасаясь, что тут их раздавят вместе с дамой прыгающими в воду пассажирами, но ему пришлось тут же передумать, так как давка на палубе началась нешуточная! Мобильник тоже лежал под шортами на шезлонге, а шезлонг… Впрочем, шансов позвонить не было, толпа мгновенно смела его шмотки на палубу и растоптала. Элиса тоже была очень напугана, обхватив Ивана руками сзади, она что-то причитала на своём и от страха совершенно перестала болтать в воде ногами, так что Гарант теперь был вынужден работать за двоих, держась поближе к середине бассейна, потому что всех спасти было просто нереально. Паника была тоже странная, словно постановочная, только в роли тонущей массовки на сей раз выступали сами пассажиры. Кто-то прыгал в бассейн на головы другим несчастным, кто-то пытался прорваться к шлюпкам, но были и такие, кто обречённо падал ниц, сбитый с ног, надеясь, вероятно, что всё это не взаправду, что это всё запланировано специально в их «Меню Развлечений». А что же «Чёрно-Белый»? Видать, их миссия не в том, чтобы спасать, а чтобы спасаться! Надо сказать, что Клещ и Гарант сейчас мучались одним и тем же вопросом – как выжить самим! Клещ быстро сообразил, что самым безопасным местом на корабле сейчас мог бы стать шторм-трап, заранее выброшенный им через клюз в кормовом подзоре, но до юта ему сейчас было не пробраться, а людей на корабле уже было передавлено столько, что вскоре кровь несчастных жертв пропитала все коврики на трапах между палубами. Пришлось рисковать: быстро обвязавшись фалом, из которого он в свободное время обычно тянул верёвки для макроме, другой конец он восьмёрочным шлагом быстро намотал на утку на планшире, и, быстренько осенив себя крестом, так и прыгнул за борт. Лайнер шёл ровнёхонько, почти без качки, поэтому, ударившись несколько раз о борт, Клещ затих, словно кранец, с надеждой и тоской поглядывая наверх, как бы не нашлись идиоты, кому захочется обрезать его верёвку, или по ней спуститься ему прямо на голову. Желающих не нашлось, и, слава богу! Клещ тоже помнил про «двухсотый», но паника, как война, должна была всё списать. Надо же как совпало, что в один и тот же день, то есть, 8 февраля 1998 года, они оба пришли к заключению, что им обоим сейчас приходится выбирать между двух зол: либо придерживаться дальше своих контрактов, либо всё же попробовать нарушить их, но с умом. И чего Клещ не птица! Вися на трапе, он с восторгом наблюдал за тем, как море шёлково стелится у него под ногами и, судя по всему, пока не собирается из глубины атаковать его страшными акульими челюстями. И вдруг Клещ обратил внимание на то, что борта у лайнера «Гора Броккен Хертц», оказывается, снаружи были серыми и влажными, как у дельфина! То есть, снаружи это была живая плоть, с расступившимися порами на коже! Снаружи, значит, «Гора» живая, а внутри это холодный и жёсткий металл, где каждый шаг по нему стоит человеку немалых денег? Мать родная! Соблюдая правило «трёх точек», Клещ задрал голову наверх, мёртвый внутри и живой снаружи, корабль-киборг весь дрожал от рёва и стонов, но Клещ не сошёл ещё с ума, чтобы от страха прыгать в воду. По иронии судьбы Клещ вспомнил рассказ Тонино Гуэрры «И плывёт корабль», «Гора» тоже плыла, но готовая теперь сожрать любого, кто полмесяца назад имел неосторожность подняться на её борт. Названный в честь ведьм, раньше собиравшихся на шабаш на германской горе Броккен Хертц, круизный лайнер «Гора Разбитых Сердец» принялся выворачивать наизнанку человеческие души! Ты говоришь страх? Да нет, просто многим нравится определённость в жизни. Да, да! Определённость! Не тянули б жилы, господа! А вообще, тонуть, так тонуть! Неспроста, наверное, капитан фон Шульерр, гордившийся своим давним прусским происхождением, перед отправкой в рейс наставлял свою паству: