Право на ошибку - Гурвич Владимир Моисеевич

Людмила Котлярова, Владимир Гурвич

Право на ошибку

Предисловие

1

Едва дождавшись, когда стрелка часов подползет к цифре шесть, означающей конец рабочего дня, Ольга схватила сумку и вихрем вылетела из автосалона. Она чуть не сбила с ног, так некстати появившуюся в дверях его хозяйку Анну Бекетову. Анна возвращалась с каких-то важных переговоров и для нее в восемнадцать ноль- ноль рабочий день только начинался. Если бы они с Анной не были подругами, Ольга, конечно же, смутилась бы и сделала вид, что она выскочила на улицу всего на одну минутку выкурить сигарету. Ведь все знали, что Анна и сама засиживалась допоздна в салоне и любила, когда подчиненные проявляют к работе неуемное рвение, что, кстати, Ольга частенько демонстрировала. Когда-то именно этот факт сблизил их с Анной. Но сегодня был особый случай. Сегодня был их с Антоном день, и Ольга не собиралась приносить его в жертву на алтарь работомании. При всей ее любви и уважения к начальнице.

– Уже убегаешь? – Анна скользнула по Ольге благосклонным взглядом, из чего Ольге стало ясно, что переговоры завершились успешно, и ей сейчас не грозит сверхурочная задержка на рабочем месте.

– Сегодня год, как мы с Антоном познакомились, – глаза Ольги полыхнули счастьем, – и я хочу сделать ему сюрприз.

– Балуешь ты его. – Анна укоризненно покачала головой. Она не любила Антона, как и всех приезжих, наводнивших Москву в последнее время. Антон приехал из Украины на заработки. Работал на стройке не то начальником участка, не то каким-то мастером. Анна не вдавалась в такие подробности, они вызывали в ней скуку. Для нее он был примитивным работягой и неудачником, вынужденным искать счастье в чужих краях. И хоть Ольга, с которой она сблизилась, тоже была не москвичка, но это совсем другое дело. Ольгу она ценила. Ее подкупала в ней живость и легкость характера, способность все происходящее принимать как данность, с которой не стоит спорить или бороться, а следует просто принять и смириться. Сама Анна так не умела, она всегда сопротивлялась любой несправедливости и активно против нее протестовала. В свое время ее родители хлебнули с ней неприятностей. Когда Анна была подростком, она ушла из дома в знак протеста против произвола родителей, как ей казалось тогда. Повзрослев, и став мудрее, поняла, что родители ее просто любили и держали в жестких рукавицах из самых добрых побуждений. Если бы у Анны были дети, она не сомневалась, что применила бы к их воспитанию именно такой опыт. Только вот детей ей бог что-то все не дает…

Анна слегка нахмурилась, вспомнив о своей наболевшей проблеме. Взглянула на Ольгу, всю сияющую в предвкушении праздника, подумала, что подруга на ее месте не очень парилась бы и взяла ребенка из детского дома. Может и ей так поступить? Надо будет посоветоваться как-нибудь с Ольгой на эту тему, решила Анна. Она сама не знала, почему в таких вопросах доверяла ее суждениям.

– Ань, я тебе сейчас не нужна? – Ольга умоляюще заглянула Анне в глаза.

– Да иди уже, – снисходительно скривила губы Анна. – Если б даже и нужна была, как-нибудь сегодня я это переживу, в твой великий день.

Но Ольга уже не слышала конца этой фразы. Она стремительно сбегала вниз по ступенькам, прикидывая в уме, что ей еще осталось купить в магазине для сегодняшнего вечернего торжества. Ольга решила сделать праздник своей любви легким и романтичным, каким она видела его в одном итальянском фильме, герои которого пили весь вечер белое вино, закусывали его устрицами и предавались любви на ковре перед пылающим камином… Это было так красиво. Правда, с устрицами у Ольги возникла проблема, она не умела их готовить, поэтому решила заменить на креветки. Камина в их съемной квартире не было и в помине, и Ольга решила обойтись свечами. Зато с вином все было просто отлично. В ближайшем супермаркете Ольга приобрела подходящую бутылку еще неделю назад и спрятала его в холодильнике за коробками с кефиром и молоком, чтобы Антон раньше времени не заметил, что у них намечается торжественный ужин.

Конечно, Ольга хотела бы, чтобы не она в этот день подарила Антону романтический вечер, а он ей. Но за год, что они вместе, Ольга прекрасно успела изучить своего любовника, как облупленного. Он на такие подвиги не способен. Хорошо, если вообще вспомнит, что у них сегодня годовщина. Но, даже если и так, Ольга на него не обидится, ведь она женщина и этим все сказано. Она обязана быть тоньше, чувствительнее и мудрее своего мужчины. И она собиралась быть сегодня именно такой. Осталось только заскочить в магазин и купить свечи.

Ольга выбрала плавающие свечи красного цвета в виде сердечек, призванные символизировать их ярко пылающие чувства. Их она собиралась зажечь в ванной, которую надеялась принять вместе с Антоном в конце вечера. Такую сцену она тоже когда то видела в одном фильме, правда кажется, уже французском… Она с детства любила ходить в кино.

Счастливо улыбаясь, в предвкушении чудесного вечера, Ольга открыла дверь и проскользнула в квартиру. В коридоре она увидела грязные ботинки Антона. Ольга насторожилась. Ведь он должен был быть еще на работе. Неужели вспомнил об их дате и пришел домой пораньше, чтобы сделать ей сюрприз. Как она в нем ошибалась! Считала его толстокожим и бесчувственным, неспособным на романтические порывы, а он оказывается совсем другой. Ольга осторожно сняла туфли, и, держа их в руках, на цыпочках прокралась к двери. Ей хотелось увидеть, как ее любимый собирается ее удивить. И любимый удивил.

Антон сидел за столом. Перед ним стояла кастрюля с креветками, которые Ольга хотела разложить по красивым тарелкам и украсить нежными веточками петрушки. Рядом с кастрюлей возвышалась спрятанная ею бутылка вина, уже почти пустая. Антон запускал руку в кастрюлю и, отхлебывая вино прямо из горлышка, хмуро смотрел перед собой. Казалось, он совсем не замечал Ольгу, застывшую, как изваяние, в проеме двери.

– У тебя что-то случилось? – Ольгин голос предательски дрогнул от увиденного святотатства, но она постаралась сохранить спокойствие и для начала выяснить, что происходит, прежде, чем запустить в него туфлями, которые она все еще продолжала держать в руках.

– Я уезжаю, – мрачно изрек Антон и вылил в себя остатки вина из бутылки.

– Как уезжаешь? – Туфли упали на пол из ослабевших рук Ольги, вслед за ним полетела сумка, набитая алыми свечами-сердечками. Сумка раскрылась, и сердечки покатились по полу, как маленькие капли крови.

– Я ушел с работы. Хватит! Надоело! – Антон хватанул по столу крепким рабочим кулаком так, что подскочила кастрюля с жалкими остатками креветок. – Сколько можно за гроши ломаться.

– А как же я? – Глаза Ольги медленно стали наполняться слезами. – Ты что бросаешь меня тут? Одну?

– Почему одну. У тебя работа. Бабок получаешь больше, чем я. Проживешь, не дрейфь.

– Ты что меня совсем не любишь? – До Ольги только сейчас дошел весь ужас сложившейся ситуации.

– Люблю, – насупился Антон, глядя в кастрюлю, высматривая там креветки, но рачков там уже не было. – Только любовь не картошка, ею сыт не будешь. И что ты на ужин сегодня приготовила, гадость какую-то. – Антон брезгливо поморщился и швырнул посуду на пол. Он встал на ноги, но, запнувшись об валяющуюся около ножки стола кастрюлю, поскользнулся и упал на пол. Грязно выругавшись, Антон стал медленно подниматься.

– Антон! – Ольга рванулась к любимому. – Не уезжай. Останься. – Она обхватила его ноги руками и прижалась к нему всем телом.

– Уйди, – отмахнулся от нее мужчина. – Надоело мне по чужим углам мыкаться. Я привык в своем доме жить. А здесь разве жизнь.

– Мы придумаем что-нибудь, Антошечка, милый. Только не уезжай, – твердила Ольга, как заведенная.