– К Лене? Разве шофер не наш общий?
Люблю я русскую интеллигенцию. Сплошной восторг и возвышенность чувств. Шофер у нас никак не общий – это человек, которому платят деньги и который выполняет то, что ему прикажут. Папа держал его для нужд домашних – то есть для нужд всех обитателей, включая Наташу, – за это и платил. Теперь ему платит Лена (папа изначально обеспечил ей «семейный» счет в банке, и вряд ли он близок к истощению), и не факт, что Наташины нужды входят в цену. Но интеллигенция таких земных материй не понимает – она рассуждает «по справедливости». А по справедливости это вот так: раз Наташе нужен шофер, то она должна его получить. За чей счет, ее не волнует. По крайней мере, до тех пор, пока счет не ее.
Я вообще-то тетку люблю. Но временами ее социалистическо-барские замашки раздражают.
– Наташ, папы нет.
– Я знаю! – обиделась моя тетя. – При чем тут?..
– Это он выдавал зарплату Сереже. Теперь ему платит Лена, у нее и спрашивай. Или заплати шоферу сама.
– Шутишь?! Он ведь не такси!
– Он работник. За деньги.
– Но у меня нет средств, чтобы платить за доставку на станцию!
– Тогда поезжай на автобусе.
– Маш, у тебя с головой как вообще? – Тетка смотрит на меня с верхней ступеньки, и даже на таком расстоянии видно, как пылает ее взгляд праведным гневом: ей предложили проехаться на автобусе!
– Ну ладно, тогда попроси Леночку, чтобы она включила твой извоз в Сережины обязанности. Хотя, возможно, ей придется в этом случае повысить оклад шофера… Будет справедливо, если ты тоже вложишься.
Наташа вылупилась на меня так, будто я заговорила с ней на марсианском языке. Признаю: я издевалась над своей тетей. Не со зла, я просто хотела научить ее смотреть на вещи реально. Ну, не научить – это безнадежно, – а, пожалуй, проучить. Пора бы ей вспомнить, что булки не на деревьях растут.
– А ты на чем до станции будешь добираться? – Тетка все пыталась найти наиболее экономное для себя решение.
– На своей машине.
– Когда едешь?
– Прямо сейчас.
– Подожди меня!
Тетка у меня богемная, она любит писать статьи по ночам. Встает она, соответственно, поздно и сейчас еще в халате. А я просыпаюсь в шесть – меня к десяти вечера просто задувает в кровать – и мой день давно начался.
– И сколько тебя ждать?
– За часик управлюсь, – заявила она и тут же спохватилась, увидев выражение моего лица. – Ну, не знаю, дай мне хотя бы полчаса… – В ее интонации зазвучали просительные нотки.
Наташа, хитрая лиса, адепт социального равенства и свального бескорыстия, почуяла, что получит отпор, поскольку ждать мне ее отнюдь не улыбалось, и начала заискивать.
– Извини, Наташ. Я тороплюсь. В следующий раз предупреди меня заранее, ладно? Тогда я смогу составить свое расписание с учетом твоих интересов, – произнесла я суховато и выбежала из дома. С огромным облегчением, надо признать.
Это «кое-куда» находилось совсем недалеко, на нашей же необъятной территории. Папа купил когда-то огромный участок на Истре, на нем можно было бы, пожалуй, небольшую деревеньку разместить. Я уверена, что никто из обитателей дома, кроме меня, толком не знал, что находится в наших угодьях. Населявшие дом женщины не имели пристрастия к пешим прогулкам; если они и страдали любопытством, то ограничивалось оно делами ближнего, а вовсе не исследованием белых пятен на карте нашего участка. Я же облазила его еще в раннем детстве, и каждый закоулок мне отлично знаком.
Я быстро вывела своего гнедого «Купера» из-под навеса и покинула двор.