Только подсоединяясь напрямую к сети, я в полной мере ощутил произошедшие с моим мозгом перемены. Информация не просто вставала перед внутренним взором, она заполняла весь объем моего внимания. Разница была столь же рачительна, как между двухмерной и трехмерной картиной.
Сейчас меня интересовали замки, их внутреннее устройство, а так же общие принципы работы. Отсиживаться на чердаке не входило в мои планы, идея была жить в чужих квартирах, пока не найду чего-нибудь получше. Перед выходом из сети, глянул новостные порталы. В разделе криминальной хроники пестрели грабежи и убийства, что в общем-то было логично. Служба безопасности не та организация, что будет разглашать информацию о своих неудачах.
Повесив на место замок, я спустился на пару лестничных пролетов вниз. Присмотревшись к пространству за обшитой дерматином дверью, не смог обнаружить ни охранной системы, ни присутствия живых людей. Два замка врезанные в дверное полотно были китайскими и не вызывали теперь никаких сложностей. Пополнившийся багаж знаний в этой области позволял рассчитывать на отсутствие проблем вплоть до средненьких сейфов. На что-то более серьезное нужна была специфическая литература, которой в общем доступе было мало, да и связываться с такими наворотами я счел преждевременным.
***
– Ты кто? – вопрос заданный моему едва проснувшемуся телу был из ряда вон.
Я взирал на пенсионера, замершего на пороге комнаты. Мое тело, расслабившееся после принятия душа и перехваченной на кухне еды, сморило в сон. Вернувшийся хозяин квартиры застал меня лежащим на диване, перед включенным телевизором.
Более глупой ситуации представить себе было сложно. Звуки телешоу заглушили звяканье ключей и щелканье замков. Оглядев застукавшего меня старика, я пытался сообразить, успел он вызвать полицию или нет.
– Сейчас ментов вызову! – словно прочитав мои мысли, пригрозил он.
Услышав эту фразу, я немного расслабился. Серебристой нити сотовой связи из одежды вернувшегося так не вовремя пенсионера я не наблюдал, а валявшаяся на кухне трубка была на том же месте, что и с утра, когда я осматривал попавшуюся мне жилплощадь.
– Не пыли отец, – примиряюще сказал я: – Мне кантанутся надо на пару часов, да душ принять, лишнее внимание легавых ни к чему. Сам же знаешь, стоит чуть запаршиветь, а у них как чутье. Ща шмотье накину и отчалю.
Мои знания блатного языка ограничивались просмотренными фильмами. Надеясь на шоковое состояние, я планировал чуть пугнуть старика своей принадлежностью к криминалитету и спокойно покинуть временное пристанище.
– Не по понятиям фраерок дышишь, – вынув руку из-за спины, дед показал мне перо, зажатое в кулаке: – хазу подломил, натоптал, козлишь на уважаемых людей.
Опешив поначалу от неожиданного ответа, я присмотрелся к ауре человека. Разбираться какой оттенок что значит я еще не очень умел, но и того что успел для себя усвоить хватило, чтобы однозначно уловить волнение и страх.
– Ладно дед, – примирительно сказал я: – мы с тобой оба никудышные актеры, кино насмотрелись, а перед зеркалом потренироваться забыли.
Глянув сначала с недоумением, он обдумал мои слова и криво улыбнулся. Мои догадки оказались верны, пенсионер так же как и я дурил, только был он не робкого десятка, так как в свои почти семьдесят лет продолжал стоять напротив молодого парня, угрожая ножом и не выпуская из квартиры.
С Лукичем удалось мирно поладить. Обговорив причиненный ущерб, пришли к выводу, что никто никому ничего не должен.
– Домофон то внизу кто сломал? – сидя на кухне, дед попивал чай и все никак не мог поверить, что предъявить ему нечего: – чай тоже твоих рук дело.
– Модель десятилетней давности, – отмахнулся я, хрустя сушками с маком: -ТСЖ теперь новую поставит, гопники по вечерам в подъезде гадить не будут.
– Это дело, – закивал головой старый. – Ишь, повадились на втором пролете курить, почитай каждый вечер гам стоит.
С возрастом восприятие мира сужалось у пожилых людей, делая последних в глазах общественности неполноценными. Мой родной дед был трезвомыслящим мужчиной. Ухаживая за ним четыре года, я видел, как приходит в упадок его интеллект. Он продолжал отчетливо помнить все, что было с ним до среднего возраста, при этом с легкостью забывал события вчерашнего дня. Некогда разносторонние цепочки размышлений, становились с возрастом кастрированными подобиями логики, хоть и опирались на те же исходные знания, что и раньше.
Общаясь с Лукичом, я без особого труда снизил негатив от своего появления в его жизни, а затем и превратился в нормального парня в его постаревших глазах.
– Ты заходи если что, – на прощание искренне предложил пенсионер.
– Посмотрим, – махнув рукой, я двинулся вниз по лестничным пролетам.
Несмотря на мирное расставание, в душе остался гадостный осадок. Я врал и обманывал, умом понимая, что сделал все правильно. Но остатки порядочности продолжали вякать, пытаясь выдавить из меня лицемера и лжеца.
«-Хватит! – оборвал я собственные мысли, начавшие очередной веток сожалений и терзаний: – пора становиться сильным!»
Знакомая из парка оставила глубокую рану на моем самолюбии. Оксана считала сильными людей, способных обеспечить благополучие и себе и близким. В моем понимании такие чувства как сострадание, жалость, милосердие были не свойственны акулам бизнеса, и уж тем более никто из них не тяготился ложью, если от этого зависел успех того или иного дела.
Знакомясь в сети с устройством механических замков, я не забыл посмотреть на их электрические аналоги. Самым простым способом борьбы с домофонами оказался магнит. Прикладываемый к нужному месту, он создавал магнитное поле с обратным знаком, ослабляя держащую силу замка. Искать магнит и таскать его с собой мне было лень, так что пришлось модернизировать найденный в интернете способ.
Пройдя пару домов, я свернул к очередному подъезду. Видеокамеры не было, так что я смело подошел к запертой двери. Дотянувшись жгутом до электромагнита, потянул на себя энергию, ослабив силу индукции. Электричество было неприятной субстанцией, поспешив заземлиться, я побыстрее воткнул второй жгут в чахлую клумбу, разбитую садоводом-любителем городского пошиба. Заряд ушел в землю без видимых спецэффектов.
Потянув на себя дверь, я проник в подъезд. Моя новомодная одежда, купленная накануне побега, могла привлечь излишнее внимание. Надо было пройтись по этажам и сменить гардероб. Замки чужих квартир щелкали, впуская и выпуская, на осмотр я тратил не более десяти минут. По внешнему виду комнат можно было с уверенностью судить о возрасте и половой принадлежности обитателя той или иной комнаты. Стараясь не наглеть, я подобрал по размеру потертые джинсы, футболку с потянутым воротом и кожаные сандалии. На дворе было лето, в теплых вещах необходимости не было.
Деньги искать было труднее, но и здесь народ не сильно отличался друг от друга. В комнатах где проживали взрослые, почти всегда присутствовала книга на полке, которую вытаскивали наиболее часто, по сравнению с соседками. Между страниц как правило были заложены крупные купюры, заначка на черный день. Выдергивая по одной две бумажки, я насобирал после шестой квартиры приличную сумму.
«-Хорош», – тормознул я себя, добравшись до предпоследнего этажа.
Выйдя на улицу, пошел дворами, солнце уже клонилось к закату намекая на вторую половину дня. Найдя по дороге подходящий мусорный контейнер, скинул туда упакованные в пластиковый пакет вещи из прошлой жизни. Оглядевшись и не обнаружив никого вокруг, послал энергетический импульс в недра мусора. Занявшись пламенем, огонь обещал уничтожить последние приметы, по которым меня могли найти.