Подходящий прикид для истерички, как правило, это "тонко чувствующие и художественные натуры". Я открыла было рот, чтобы выплеснуть благородное негодование, но тут же осеклась. Может, незнакомка и припадочная, но сейчас ей явно было плохо. Синеватая бледность заливала лицо, капли пота покрывали лоб. На одеяле валялась трубка радиотелефона. Я набрала "03".
На двадцатом гудке я вся искрилась злобой.
Это только в кино все сломя голову кидаются к носилкам, где испускает последний вздох больной, в жизни же никто даже пошевелиться не желает. Наконец безликий голос сообщил:
- "Скорая" слушает.
- Пожалуйста, пришлите врача, женщине плохо.
- Возраст? - равнодушно поинтересовалась трубка.
Более дурацкого вопроса и придумать нельзя. Впрочем, понятно, почему его задают первым. Если, к примеру, узнают, что заболела восьмидесятилетняя старушка, спешить не станут. Бросив мимолетный взгляд на Лану, я ответила:
- Сорок пять.
- Что с ней?
- Не знаю, она без сознания.
- Боли есть?
- Не знаю, вроде нет.
- Адрес.
Я быстро продиктовала название улицы.
- Кто вызывает?
- Соседка.
- Ждите, - без всяких эмоций оповестила диспетчерша и отсоединилась.
Я с тревогой посмотрела на больную. Внезапно она открыла глаза и пробормотала:
- Анечка, ты пришла!
Я не стала ее разубеждать и подтвердила:
- Пришла, пришла, сейчас врач приедет. Лана как-то странно всхрапнула и почти неразборчиво забормотала:
- Подделка, подделка, искал...
- Все, лежи тихо, - успокоила я ее, бросая взгляд на часы.
Ну где же "Скорая"? Так и умереть можно, не дождавшись помощи.
Лана беспокойно зашевелилась.
- Лежи смирно, - велела я. Но женщина, словно заигранная пластинка, повторяла:
- Подделка, подделка...
- Хорошо, хорошо, подделка, - попробовала я ее утешить, - не бойся, сейчас медицина прикатит. Что у тебя болит?
Но Лана замолчала, потом вновь всхрапнула и неожиданно громко и сильно вскрикнула:
- Он мне не поверил, все искал, искал, но нету...
- Хорошо, хорошо, - решила я успокоить женщину.
- Ты веришь?
- Конечно.
- Тогда расскажи всем, что он меня убил! - страстно выкрикнула Лана и откинулась на подушку.
Лицо ее страшно задергалось, рот с усилием сделал вдох, но выдоха не последовало. Глаза уставились в одну точку, руки неожиданно вытянулись. Я перепугалась окончательно, но минуты текли и текли, миновало четверть часа, и тут прозвенел резкий звонок. Громыхая железными ящиками, двое довольно молодых мужчин вошли в комнату и, глянув на Лану, разом вздохнули.
- Надо же, - вздохнул один, - под самый конец смены.
- Еще б полчаса и спокойненько домой ушли, - добавил второй.
Первый вытащил какие-то бланки. Второй нагнулся над Ланой и велел мне:
- Дайте полотенце, похуже, чтобы не жалко было выбросить.
Ничего не понимая, я пошла в ванную, сдернула с крючка розовую махру и отдала фельдшеру. Тот зачем-то засунул полотенце Лане между ног.
- Вы что, гинекологический осмотр производить собрались? - удивилась я.
Доктор вздохнул, накапал в стаканчик коричневую жидкость и, протягивая мне резко пахнущую емкость, спокойно пояснил:
- Белье испачкается, вам потом выбросить придется.
- Почему? - не поняла я, крайне удивленная, что они даже не пытаются оказать больной помощь.