Много позже участник плавания на плоту „Кон-Тики“ шведский этнограф Бенгт Даниельссон в своей книге „Позабытые острова“ так писал об этом: „И он [Хейердал] решил вернуться в каменный век, чтобы проверить, так ли уж хороша эта хваленая первобытная жизнь. Его рай должен был обладать приятным климатом и находиться возможно дальше от цивилизованных краев. Тщательное исследование вопроса привело его к заключению, что лучше всего этим требованиям отвечают Маркизские острова“.
И молодожены устремляются на острова Южных морей.
Об этой поездке и рассказывается в первой книге Хейердала „В поисках рая“. В ней повествуется о том, как молодые европейцы попадают на один из малонаселенных островов Маркизского архипелага — Фату-Хиву и проводят там целый год. Супруги поселяются в уединенной долине Омоа. Строят бамбуковую хижину. Ведут жизнь первобытных людей. Пользуются тарелками, сделанными из раковин, и мисками из скорлупы кокосовых орехов.
Кругом — спелые бананы и апельсины, лимоны и кокосовые орехи. Протяни руку, очисти и ешь!
Они принимают освежающие ванны в принадлежавшем когда-то фату-хивской королеве каменном бассейне, в который вода поступает из кристально чистого ручья. Мир представляется им сплошным экзотическим садом. Им кажется, что они наконец обрели рай.
Но… „райская“ пища оказывается непривычной, подкрадывается ощущение голода. Положение молодоженов ухудшается также из-за религиозной вражды между католиками и протестантами, которую здесь разжигает католический священник патер Викторин. Тур и его жена— протестанты, и у патера рождается ревнивое чувство: „А не отобьют ли его паству эти двое европейцев?“
По наущению патера островитяне-католики всячески стараются омрачить существование молодых людей. В довершение всего супруги заболевают от укусов насекомых, и им приходится ехать лечиться на центральный остров Маркизского архипелага — Хива-Оа.
Выздоровев, они возвращаются, но решают поселиться в самой уединенной части острова, у потомка одного из древнейших родов Фату-Хивы — Теи Тетуа. Но вскоре к Теи Тетуа приходят жители долины Омоа и подбивают его потребовать с европейцев денег за продовольствие и за аренду земли. Омоанцы варят самогон из апельсинов и пьянствуют. В конце концов они обворовывают норвежцев.
Туру и его жене становится невтерпеж жить в этом мире, отравленном растленным влиянием колонизаторов. И супруги бегут. „Пустое это дело искать рая“, — решают они, возвращаясь в свой привычный мир, в Европу.
Описание мытарств молодой четы занимает в книге весьма большое место.
Но автор не ограничивается описанием злоключений молодых европейцев. „Нет жизни полинезийцам в краю изобилия“ — так называется одна из глав книги. Этот заголовок выражает основную мысль произведения. У полинезийцев нет никаких оснований любить белых. „Белые сбывают островитянам самые скверные товары, прививают им свои худшие пороки, а хорошие стороны европейской культуры сюда не доходят. Полинезийцы обречены на гибель. У них не было иммунитета против болезней, которые сюда завезли белые. В этом белых трудно винить. Теперь иммунитет выработался, зато нет знаний, которые помогали бы бороться с болезнями. В этом виноваты белые“.
Островитяне совершенно лишены медицинской помощи. „Тераи один олицетворял здравоохранение на пяти островах южной части архипелага“. Некогда на Маркизских островах было 100 тысяч жителей, теперь осталось 2 тысячи.
Постепенно разрушалась и уничтожалась исконная культура островитян. Особенно большую роль в истреблении „языческой“ культуры сыграли христианские миссионеры, насаждавшие здесь веру Христову.
Быт полинезийцев изображается автором совершенно объективно, без свойственной буржуазным описаниям Южных морей „лакировки действительности“.