Сестра очень грустила, когда отряд Тариана покинул планету. Как радовалась она тем редким моментам, когда могла связаться с любимым, и считала дни до его возвращения. И вот Нардо вернулся. Вместе с обручальным колечком.
Родители за последние циклы успели смягчиться. И в этом в какой-то мере была и моя заслуга. Полгода назад с нами связался Фейрус Арвейл, дядя Рейна Даггерти, с предложением выдать за его племянника старшую Таро. Как мы и опасались, Каори восприняла эту идею в штыки. Диким казалось ей променять милого сердцу Тариана на какого-то там радаманца. Пусть и с завидной родословной, пусть и до неприличия влиятельного и состоятельного, но все равно нелюбимого.
Родители попытались провести внушение, но Каори была непреклонна. Однажды я заглянула в библиотеку, чтобы стащить для себя какую-нибудь книгу. Отец – заядлый коллекционер старинных фолиантов. Читать печатные издания былых времен не разрешает, опасаясь за сохранность бумаги, но я порой нарушаю родительский запрет.
В то утро папа как раз общался с Рейном и его дядей, пытаясь как можно деликатнее объяснить транслируемой на экране картинке, что невеста все еще зреет. Заметив, как радаманцы нахмурились, отец поспешил заверить, что Каори непременно передумает; уж он-то об этом позаботится.
– Если лиэри против, насиловать ее мы не станем, – мрачно бросил Рейн распинающемуся перед ним Таро и мазнул по мне, застывшей в дверях, рассеянным взглядом. Затем, склонившись над креслом, в котором устроился его дядя, что-то тому шепнул.
Меня попросили выйти. А через полчаса отец радостно объявил, что проблема решена: Рейн Даггерти пожелал жениться на Таро-младшей. Меня немного задело то, с какой легкостью радаманец произвел рокировку. Но, если честно, он мне сразу понравился. Да и осознание того, что я спасла сестру от постылого замужества, не могло не радовать. Ведь если бы не мой неосторожный визит в библиотеку, Каори все равно бы заставили выйти замуж.
Впоследствии родители решили, что блестящий брак младшей дочери с лихвой окупит не совсем удачный (по их мнению) союз старшей, и приняли Тариана.
Погрузившись в размышления, я и не заметила, как мы оказались в спальне. Сестра усадила меня за туалетный столик и, взяв расческу, стала приводить в порядок мои волосы. В отличие от смуглой и темноглазой Каори я внешностью пошла в маму. Так же, как и у нее, у меня были густые светлые локоны. Глаза необычного фиолетового цвета, такого же мистического, как туманность Олиона; идеальная кожа, будто сотканная в лоне небес, чувственные, пухлые губы, созданные для страстных поцелуев… Так, кажется, описал меня в балладе собственного сочинения сын нашего мажордома. За что, бедолага, получил от моего и своего родителей нагоняй и приказ даже не дышать в сторону господской дочки.
Я уже давно привыкла быть в центре внимания. Друзья и знакомые всегда восхищались моей внешностью, особенно моими пшеничными локонами. Правда, с таким же умилением они смотрели на нашу карликовую собачку. У Стеллы тоже была шикарная золотистая шерстка. Когда я только училась ходить, а Стелла бегать, мы составляли довольно забавную пару. Нас обеих хотели тискать, сюсюкаться с нами и баловать игрушками.
С годами я стала равнодушно относиться к дифирамбам в мою честь. И даже немного завидовала, когда кто-нибудь хвалил ум Каори или достижения Веана. К своим двадцати шести брат прослыл одним из самых храбрых офицеров Мейлоры, нашей славной столицы, получил кучу медалей и должность личного телохранителя императора. Каори от него недалеко ушла, стала специалистом в области наномедицины. А я была просто красивой. Девятнадцатилетняя красотка Шиона Таро. И все.
– Эти радаманские кокетки, как только тебя увидят, начнут локти кусать от зависти. Они тебе и в подметки не годятся, Ши, – словно отзываясь на мои мысли, ласково произнесла Каори. – Даггерти влюбится в тебя с первого взгляда.
Я кисло улыбнулась. Боюсь, смазливой мордашки недостаточно, чтобы не только вскружить ему голову на пару недель, но и пробудить в нем настоящие чувства.
Сестра истолковала мою реакцию по-своему. Наклонилась ко мне, и в зеркальной глади отразилась ее тревога.
– Ты уверена? Еще не поздно все отменить.
– Нет, – покачала головой в ответ. – Я действительно этого хочу.
К тому же Каори ошибалась. Даже если бы мне вдруг пришла в голову эта абсурдная идея, отменить помолвку все равно было уже нельзя.
После долгих минут скрупулезного расчесывания сестра отложила расческу, перекинула мои волосы через плечо и закрепила их сбоку хрустальными заколками. Пшикнула мне на запястья по капле духов, чмокнула в щеку. Посчитав, что теперь я готова к встрече жениха, потащила обратно в холл. Оттуда уже отчетливо доносились голоса приглашенных.
– А Веан так и не прилетел, – вглядываясь в лица собравшихся, разочарованно вздохнула я.
– Наверное, опаздывает. Но уверена, скоро появится, – обнадежила меня Каори.
Из резиденции императора брату удавалось вырваться нечасто. Но в честь помолвки сестры, надеюсь, ему пойдут навстречу.
В коридоре к нам присоединился Тариан. Я сдержанно улыбнулась ему (не дайте Создатели, молодая лиэри посмеет улыбнуться несдержанно на людях) и похвалила его вкус в выборе колечка.
Болтая с сестрой и ее женихом, то и дело поглядывала на вход. В широком проеме все появлялись и появлялись гости, но Рейна я пока не видела.
А когда он все-таки вошел, от волнения чуть не отправилась в нокаут. Благо стояла возле лестницы, и перила послужили удачной подпоркой.
Я много раз вспоминала момент, когда увидела его на экране в библиотеке. Но Рейн транслируемый и в подметки не годился Рейну живому.
Все-таки я верю в любовь с первого взгляда. В девятнадцать лет вообще легко верить в такие вещи. Глядя на радаманца, ни о чем другом, кроме любви, мне думать не хотелось.
Нет, он не был одним из тех романтичных героев, о которых я читала в старинных балладах: благородная бледность, унизанные перстнями изящные пальцы, болезненная худоба и слабая, готовая вот-вот угаснуть улыбка. Именно такими рисовали настоящих аристократов и героев-любовников все известные мне романисты. А Даггерти, скорее, в одной из тех книжек мог бы сыграть роль злодея. Идеальный типаж.
Рейн был очень высок, выше многих мужчин в зале. Классический радаманец. Они все как на подбор широкоплечие, узкобедрые и мускулистые. Будто выведенные в инкубаторе.
Мне с моим немаленьким для девушки ростом придется вставать на носочки, чтобы его поцеловать…
Так, стоп! Шиона, что ты несешь?! Какие носочки, какие поцелуи?!
До свадьбы еще полгода, так что до поцелуев мы доберемся не скоро. Поэтому и думать забудь!
Отдавая дань арийской культуре, решили, что помолвку и свадьбу проведем, строго следуя нашим традициям. А это значило, что в ближайшие пять циклов самой большой вольностью, дозволенной паре, станет держание за руки.
Отругав себя за непотребные мысли, снова принялась украдкой поглядывать на Рейна, в поклоне приветствующего мою мать. Лиэри Ноэли была первой, с кем здоровались гости, входя в дом. Вот Рейн галантно поклонился, едва коснувшись губами ее золотистой перчатки. Родительница зарделась под внимательным взглядом темно-синих глаз. Даггерти ей что-то сказал, наверное, одарил комплиментом, потому как мама еще и заулыбалась.
Все, одну женщину из семейства Таро он уже покорил. Вот получить благосклонность Каори будет непросто. Сестре Рейн заочно не нравился. Ну а моя благосклонность, наверное, как звезда в небе, сияла у меня на лице. На пару с глуповатой улыбкой.