Увещевания не действовали. Антонио, унаследовавший упрямство матери, упирался. Ребекка выстрелила последний аргумент: ”Ты уже большой, делай что хочешь. Но, в последний раз прислушайся к слову женщины, в муках родившей тебя! Перед тем, как женится, посмотри на свою будущую тещу, хорошо посмотри, такой будет твоя жена через год – другой. Ну, в лучшем случае, лет через десять”.
–А у твоей,– победно добавила она,– Зад висит между колен и спина круглая.
–Оставь его Ребекка,– сказал дядя Корнелий, он понял все раньше.
Свадьбу сыграли скромно. Молодые не венчались, а просто расписались в мэрии. Городская глава, обвязавшись шарфом цвета национального флага и нацепив регалии, произнес напутственную речь с пожеланиями счастья, благополучия, долгих лет совместной жизни и радующих родителей будущих потомков, искоса поглядывая на розовые коленки невестки, выступающие из разрезов белой пены платья. Дядя Корнелий отсутствовал, сославшись на неотложные дела, прислав молодым обручальные кольца с бриллиантами, а Диане еще и кулон с королевской лилией из белой эмали. Ребекка, накрыв голову вуалью с красной розой, простояла всю церемонию, не проронив слезы. Злые языки сказали потом – “Наша Донна проглотила метлу. Хорошо, что прутья не торчали изо рта”. А профессор Моргани счастливо обнял своего ученика, по-отечески похлопав по спине, шепнул на ухо: ”Ты умница Антонио. Так держать! Как я тебе завидую”.
Не дождавшись окончания ужина при свечах, молодые умчались на “Альфа – Ромео” Антонио в путешествие, подчас останавливаясь в придорожных гостиницах, где не было душа, а в продавленных матрасах водились клопы.
“Это было давно и уже неправда”,– поцокав языком доктор Антонио позвал Шона – немецкую овчарку от сытой и ленивой жизни ставшей ручной, как болонка. Потрепав жирный загривок с холеной шерстью, он насыпал собаке корм из пакета. Завиляв хвостом, пес защелкал челюстями.
–Только не говори, что забыли покормить твоего любимца,– крикнула Диана,– Девочки гуляли с ним весь вечер.
–Хорошо, хорошо, но Шон хочет есть.
Оставаться в салоне было бесполезно, только раздражаться и, пожелав в пустоту “спокойно ночи”, доктор Антонио поднялся в спальню. Ополоснув лицо и, взбодрившись, он взял с прикроватного столика первый, попавшийся под руку, журнал. Давным-давно, когда стало лень ходить в библиотеку, а Диана прекратила морочить голову возгласами – “Если бы не мое умение вести хозяйство, как бы мы дожили до конца месяца с твоей зарплатой?!”, доктор Антонио подписался на все крупные медицинские журналы. Теперь они громоздятся по углам в кабинете, попадаясь в туалете и спальне, собирая пыль и навевая грустные мысли, а отменить абонемент лень и как-то неудобно. Что за новость разнесет почтальон Лоренцо, почувствовав облегчение в своей, подобной бурдюку, затертой кожаной сумке. Лучше собирать журналы в мешок раз в несколько месяцев и выносить в мусор.
–Снотворное принимаешь?– съязвила Диана, открыв дверь.
–И, да и нет. Помнишь Линардо?
–Тот, который женился на пучеглазой каракатице?
–Он самый. Написал оригинальную статью, с интересными результатами. Мысль, конечно, не новая, но обосновал неплохо.– Антонио глянул заглавный лист и хмыкнул, – Повезло, что не выбросил. Почти полгода здесь валялся. А так бы никогда не узнал, каков он наш Линардо.
В душе засвербело и перехватило в горле. Линардо был указан заведующим отделением, а значит приемником профессора Моргани. Тот самый Линардо, к которому профессор Моргани обращался не иначе, как ”наш безобидный серый мышонок”, постоянно спрашивая,– ”ну, где идеи, юноша?! ” Понятно, что Линардо сейчас набивает публикации в надежде получить профессора, но все– таки, что случилось, почему именно ему профессор Моргани уступил свое место. Неужели никого достойнее не оказалось рядом?!
Доктор Антонио отложил журнал и посмотрел в сторону жены. Диана, накинув китайский халат с ужасными драконами, сидела у инкрустированного ночного столика, старательно втирая кончиками пальцев питательный крем вокруг глаз и расправляя кожу на лбу.
–Ну, чем закончился фильм?– спросил её Антонио.
–Так, ничем, – Диана слегка пощипала щеки,– Жермина никак не может определить любит она Жерома или нет.
–И что же ей мешает?
Диана смущенно прыснула – ”То, что у него одно яичко ниже другого! ”
–Нет тут ничего смешного. Обычная анатомическая особенность.
–Неужели? Что-то не замечала.
–Сходи завтра в музей, посмотри на античные статуи.
Ночью позвонили из клиники. Молодой ординатор Сержи, явно обеспокоенный, сообщил, что синьора Розалия кровит. Доктор Антонио покряхтел, стряхивая сон, и присел на высоких подушках. Минуты скакали на электронном ночнике вокруг цифры три.
–Что-что. Повтори.
–Мне не хотелось Вас беспокоить, доктор Антонио,– голос ординатора вздрагивал, может от волнения, а может от желания спать,– Синьора Розалия кровит. Не сильно. Я хотел подождать до утра, но сестры уже дважды меняли прокладки. Хотите, чтобы я дал ей кровь?
–Нет,– доктор Антонио принял решение и даже обрадовался, каким оно оказалось простым и легким,– Будем делать ревизию. Приготовьте операционную и вызовите сестру Марианну. Я скоро буду.
–Когда они тебя оставят в покое?– проворчала со своей половины кровати Диана,– Пора понять, что ты уже не мальчик. Пусть другие бегают по ночам!
–Дорогая спи. Это моя больная,– доктор Антонио поцеловал горячий со сна лоб супруги.
Операция прошла четко и гладко, как её описывают в учебниках. Доктор Антонио не любил неожиданностей, открывая живот – недоброкачественных узлов, коварных фонтанчиков крови, брызгающих из-под пальцев, необходимости непредусмотренных разрезов.
–Будьте любезны, Сержи, зашейте,– он, без лишнего треска, свернул с ладоней резиновые перчатки, кровью вовнутрь,– Я пойду, запишу протокол и распоряжусь, чтобы вызвали такси отвезти сестру Марианну домой.
–Дорогой доктор не желает быть кавалером и оказать услугу, доставив, побеспокоенную им среди ночи, девушку домой?!– прервав пересчитывание использованных зажимов и пинцетов, с вызывающей искренностью, откликнулась Марианна.
–Сестра, не отвлекайтесь! Будет очень нехорошо, если мы забудем в утробе синьоры Розалия салфетку или другую мелочь.
Марианна покраснела, и ординатор Сержи шутливо заступился за неё – ”Шеф не стоит так с милой дамой! ”
–Возможно. Примите мои извинения, если я не слишком учтив. Скоро утро и мне разумнее остаться в больнице. Вам же следует отдохнуть.
“Шанс, шеф!”,– Сержи, не таясь, саркастически скривил под маской губы,– “Не упускай шанс, лопух!” Доктор Антонио все понял и без его подсказки. Он давно ловил на себе томные взгляды сестры Марианны. Но зачем это?! На легкую интрижку нет времени а, главное, желания. Что греха таить, иногда, когда сестра Марианна приближалась чересчур близко, обдавая душным ароматом пушистых волос, ему хотелось потрогать её высокую грудь, выступающую из узкого халатика, или ущипнуть за плотный бок. Не более того. Мальчишеская шалость недостойная солидного человека. Доктор Антонио внутренне гордился своей старомодностью. Сейчас, когда сам президент республики каждую неделю кается, то перед прессой, то перед комиссией парламента, вчера даже перед учащимися выпускных классов пускал слезу, что у него есть любовь к стажерке из комитета по правам человека. И ничего более! А роман с олимпийской чемпионкой по гимнастике – это все выдумки бульварной газетенки, на которую пора подать в суд, но, нельзя, же снизойти до их желтого уровня! Ребенка от танцовщицы варьете тоже надо доказать. Генетически! Знаем мы этих француженок!