– Почему я?
Элеонора не могла винить его за равнодушие. Ее немало удивило, если бы спустя столько лет он обратился к ней за помощью. В свое время Кирби приглашал приятеля на свадьбу, но тот вежливо отказался, прислав открытку с поздравлениями. Четырнадцать лет – немалый срок, чтобы забыть о том, что они когда-то делили.
Она потерла виски.
– Тебе сулили великолепное будущее. Все знали, что ты станешь выдающимся спортсменом, самый молодой лыжник. Ты вошел в национальную сборную, и тебе все было по плечу.
– Ну да. А потом повредил колено, – сухо резюмировал Кристофер.
– Да, но ты справился. Научился жить заново.
– Элеонора, не обижайся, но я бы предпочел не вспоминать тот год. На редкость черный год.
– Прости.
Она знала, чего ему стоило отказаться от того, что составляло большую часть жизни. Врачи сказали, что после операции он может кататься, однако любые перегрузки, иначе говоря, профессиональный спорт грозил инвалидностью. Несмотря на это, Кристофер смог это пережить.
– Что с Кирби? Что случилось?
Элеонора утерла набежавшие слезы.
– Он потерял ногу. Врачи ампутировали ее выше лодыжки.
Глава 2
Кристофер сжался, потрясенный до глубины души.
– Господи!
Кирби казался несокрушимым! В свое время он играл в футбол, баскетбол и, несмотря на то что не был таким фанатиком спорта, как Кристофер, превосходно катался на лыжах.
– Расскажи, что произошло.
Кристофер шумно вздохнул. Он не был уверен, что хочет это знать.
Элеонора побледнела как полотно.
– Полтора года назад он окончил медицинскую школу и интернатуру. О, Кристофер, ты мог бы им гордиться! Кирби был блестящим студентом и таким же превосходным врачом, как наши родители.
– Это меня не удивляет. Он всегда служил для нас примером.
Элеонора кивнула:
– В точку. Я прилагала массу усилий, чтобы прилично сдавать экзамены, тогда как Кирби было достаточно просто пролистать учебник. Знания просто прилипали к нему.
– Ладно, сейчас не об этом. Что произошло?
– Мы хотели взойти на Аконкагуа. Он отправился без меня, с другой группой, все они были опытными альпинистами. Но они попали в снежный буран. Кирби сорвался с высоты, нога застряла между камнями. Спасателям понадобилось двое суток, чтобы добраться и освободить его.
Кристофер смотрел на нее с ужасом, не в состоянии представить, каким образом Кирби смог пережить два дня и две ночи на горе, чтобы потом вдобавок лишиться ноги.
– Ему повезло, что он выжил.
Слезы блестели на ее ресницах.
– Ему пришлось пройти через три операции и длительный курс терапии. Теперь он может самостоятельно ходить, пользуется протезом. Но, Кристофер…
Он подался вперед и накрыл ее руку своей ладонью.
– Что «но»?
– Он думает, что больше не сможет быть хорошим врачом.
Кристофер видел, что Элеонора на грани. Былые чувства нахлынули на него с новой силой. В первую очередь он хотел защитить ее, впрочем, как всегда, хотелось стать ее спасителем. Переполненный бар явно был неподходящим местом для разговора.
– Пойдем. Я провожу тебя до машины.
Снаружи воздух был теплым, густым и вязким, как патока, тогда как внутри Кристофер чувствовал могильный холод. Теперь, когда узнал, что его друг серьезно пострадал, он досадовал на себя за то, что долго оплакивал собственную загубленную карьеру. Его травма ничто по сравнению с тем, что случилось с Кирби.
Улицу освещали фонари, в их рассеянном свете Элеонора стала обретать гораздо большее сходство с девушкой, которую он когда-то знал. Медно-рыжие волосы рассыпались по плечам. Кристофер помнил, что она всегда расстраивалась из-за того, что они не вьются, а он находил их восхитительными. Ее фигура была очень женственной. Он смутился от того, что сейчас его занимают подобные мысли. С одной стороны, хотелось поддаться искушению, с другой – утешить.
– Мне нужно идти, – едва слышно пролепетала она.
– Элеонора, иди сюда. – Он обнял ее, она разрыдалась, плакала так, словно сердце разрывалось на части от боли. Может быть, так оно и есть.
Кристофер где-то вычитал, что между близнецами существует особенная связь. Наверняка она ощущает травму Кирби как свою собственную.
Он гладил ее спину, бормотал слова утешения. Положив подбородок ей на макушку, размышлял о том, что испытывает к ней, и это неподвластно ни времени, ни расстоянию. Даже просто держать ее в объятиях бесценно для него.
Наконец поток слез иссяк. Он отпустил ее, и она тут же отступила. Почему ее не утешал муж? Куда он вообще запропастился?
– Прости, я слишком долго держала это в себе. Крепилась ради Кирби.
– Я все понимаю.
– Спасибо, Кристофер.
Неужели он бездушное животное? Единственное, о чем он мог думать, – о соблазнительном декольте и как прекрасно было бы ласкать ее спину.
– За что?
– За то, что выслушал меня.
– Я рад, что ты отыскала меня, и, конечно, навещу Кирби. Но нам есть еще о чем поговорить. Почему бы тебе не взять с собой сына и не навестить меня на работе? Я покормлю вас обедом.
– Не хочу мешать.
– Мои уехали в Ашвилл на концерт на все выходные, чтобы отдохнуть на свежем воздухе. Буду только я.
Она нерешительно кивнула:
– Думаю, это неплохая идея.
– Силвер-Глену не хватало Портеров.
Она улыбнулась:
– А что насчет Кристофера Каванаха?
Не в силах противиться желанию, он погладил ее по руке:
– Ему тоже. Он скучал больше всех.
Элеонора быстро вернулась домой, в глубине души радуясь тому, что Кристофер не стал спрашивать о Кевине. Было бы трудно рассказывать еще и об этом. После того как расплакалась у него на плече, она чувствовала себя страшно уставшей. Эмори – спокойный мальчик и обычно крепко спит, тем не менее он отнимает у нее много сил. Помимо сына ей приходится заботиться о Кирби и дедушке. Временами Элеонора буквально выбивалась из сил.
Ощутить поддержку Кристофера, пусть даже на минуту, стало волшебным ощущением. Он сильный, достойный. И вообще стал весьма соблазнительным мужчиной. Хотя в глубине души остался прежним, только стал еще лучше, взрослым, уверенным в себе. И с ней был добр и предупредителен. Тем не менее Элеонора чувствовала, что между ними таится что-то еще.
Конечно, ей не могло привидеться некоторое сексуальное напряжение, возникшее между ними. С ее стороны это вполне понятно: Кристофер великолепен, привлекательный мужчина в расцвете сил. Вероятно, остальное она сама себе придумала. Слишком уж утомлена, практически перестала следить за собой и, по ее мнению, невероятно располнела.
Элеонора не могла вспомнить, когда последний раз чувствовала себя желанной и привлекательной. По крайней мере, до этого вечера. Что-то в том, как Кристофер смотрел на нее, заставило мысленно вернуться к воспоминаниям о том, как подростком она была влюблена в лучшего друга своего брата. Не раз она завидовала той, казалось, нерушимой связи между братом и Кристофером. Несмотря на то что близость с Кирби глупо было отрицать, у двух мальчиков одного возраста общих интересов оказывалось гораздо больше. Они часто брали ее с собой, хотя порой она чувствовала себя пятым колесом в телеге. И кто их обвинит в этом.
Она в жизни не признавалась Кирби в своей симпатии к Кристоферу. Даже когда Кристофер едва не погиб, а она стояла рядом с его постелью, выдвинув ультиматум. Это стало одним из немногих секретов, которым она не поделилась с Кирби. Именно этот он наверняка бы выболтал, несмотря ни на что.
Припарковавшись около небольшого уютного домика, принадлежавшего ее деду, Элеонора сделала глубокий вздох. Прежде чем войти, решила перевести дух и подняла глаза на звезды. Ее охватила неописуемая тоска. К лучшему или нет, но сейчас она стала тем, кто объединил семью. Временами эта непосильная ноша давила на плечи.
Кирби сидел в полумраке, развалившись в кресле, и смотрел программу новостей по кабельному каналу. Элеонора включила небольшую настольную лампу и, зевая, села напротив брата.