В этом году должен был состояться их четвёртый поход, и третий — без Эми. Но теперь всё было иначе.
Четыре месяца назад у неё случился выкидыш. Это была девочка. И Эми всё ещё не могла прийти в себя от горя.
Все ей твердили, что она молода и может «попытаться ещё раз», но ничто не могло её утешить. Она замкнулась в себе и не хотела никого видеть.
Со всем этим Стивен довольно хорошо справлялся. Он делал покупки в продовольственном магазине, сходил на последнее родительское собрание в школу. И в церкви он нашёл ей оправдание. Он говорил, что у неё грипп, затем бронхит. Никто ему не верил. Его похлопывали по руке и успокаивали:
— Дай ей время.
Возвращаясь домой, Стивен воевал с мальчиками, заставляя их снимать выходную одежду перед выходом на улицу. А потом рассказывал Эми, что в церкви говорили люди об её отсутствии. Последние два воскресенья она всё ещё лежала в постели, когда её домашние возвращались.
Но несколько недель спустя, положение дел изменилось. Его отец позвонил ему на работу и попросил приехать вместе с женой на ленч к его подруге. Она была врачом. Стивен поблагодарил отца за предложение, но ответил, что не может поехать. Он был слишком загружен, разрываясь между работой и новыми домашними обязанностями, которые прежде выполняла Эми. Днём раньше он надел разные носки, и его клиент сделал ему замечание. Все десять лет, что они были женаты, Эми всегда следила за его одеждой. Правда была в том, что он понятия не имел, где лежали носки.
Но его родитель знал, как заставить сына выполнить отцовское желание.
— Ты говоришь, что не хочешь, чтобы Эми опять стала собой, то есть маленькой командиршей? Ты хочешь провести всю оставшуюся жизнь с женщиной, которая почти не встает с постели? Ты хочешь начать одеваться самостоятельно?
Стивен вдохнул. Он знал, что потерял последний аргумент ещё до начала тирады. Однако, у него хватило присутствия духа, чтобы расспросить о той женщине. Ему не хотелось оказаться одураченным, отправив Эми к человеку, который будет звонить в колокольчики и сжигать фимиам. По словам отца у этой женщины рекомендации были «длинною в милю».
— Она работала с большими людьми, — сказал отец. — Я не могу тебе назвать их имена, поскольку…
— Я понимаю, — перебил Стивен, — нарушение доверия. Я просто не хочу тратить время на неё, если всё, что она собирается делать, так это сидеть рядом с Эми и успокаивать её. Я пытался. Это не работает.
Отец помедлил немного.
— Уж не хочешь ли ты сказать, что собираешься пичкать её лекарствами, — в его голосе зазвучал ужас.
— Нет, конечно, нет! Я хочу… я не знаю, может быть, я ищу чудо.
Отец фыркнул.
— Желаю тебе в этом удачи. Но позволь Дженни попытаться.
— Я позволю ей сделать всё, что она считает необходимым, но это — Эми, и она не станет никого слушать.
— Иногда, сынок, нужно быть мужчиной в доме.
Джефф взглянул на телефон и скорчил гримасу.
— Конечно, папа, я дам ей дубинкой по голове и за волосы отволоку туда.
— Хорошие деньки прошли, сынок, и нам, мужчинам, нужно взглянуть правде в глаза.
Отец произнёс эти слова с такой серьёзностью, что Стивен рассмеялся.
— Хорошо. Цель достигнута. Я выслушаю эту женщину и сделаю всё, что она нам скажет. Я только надеюсь, что при этом нам не придётся сидеть при свечке с кучкой незнакомцев и рассказывать о своих самых тайных страхах.
Отец рассмеялся.
— Насколько я знаю Дженни, это был бы её самый худший кошмар. Она очень практичная женщина и говорит всё, как есть.
— Прекрасно, — простонал Джефф. — Доктор Фил на гормонах.
— Я рад, что ты ещё не сделал выводов относительно неё.
Не успел Стивен ответить, как его секретарь постучала по стеклянной стене офиса, предупреждая, что до деловой встречи осталось три минуты.
— Я должен идти. Я встречусь с нею. Этот разговор не может повредить.
— В этом случае ничто не может повредить.
Положив трубку, Стивен надел пиджак и отправился на встречу. На следующий день в ресторане неподалеку от своего офиса он встретился с Дженни Хайтауэр.
Позже ему было стыдно признаться себе, что отправился на встречу с уверенностью, что всё это ни к чему не приведёт. Он знал, что Эми откажется встречаться с незнакомым человеком и говорить с ним о своих проблемах. Она считала, что визит к врачу означает, что она сразу окажется в шаге от психиатрической лечебницы. Но с другой стороны, Эми любила исторические романы и частенько имела склонность думать в рамках понятий девятнадцатого века.