Моника обернулась и раздраженно толкнула ее:
— Да, ты уже все знаешь про мужской туалет, не так ли? Не ты ли была там со Стивеном Гиллеспи в девятом классе? — Она произвела сосущие звуки, и они снова рассмеялись, хотя Дженифер выглядела сконфуженной. Клэр почувствовала, что ее щеки вспыхнули, хотя, это оскорбление, для разнообразия, было направлено не на нее. — Господи, Джен, Стив Гиллеспи? Держи рот закрытым, раз не можешь придумать ничего, что не заденет тебя саму.
Дженифер, конечно же, обратила свой гнев на безопасную цель. Клэр. Она напала спереди и толкнула Клэр на шаг ближе к лестнице.
— Иди и возьми уже свою одежду! Я устала смотреть на твою бледную кожу…
— Да, в средней школе, видимо плохо с солнечным светом? — закатила глаза Джина.
— Поосторожней, — осадила Моника, что было странно, потому что у них у всех был лучший загар, какой только можно получить за деньги.
Клэр покачнулась, чтобы удержать равновесие. Ей помешал тяжелый рюкзак и она схватилась за перила. Джен снова напала и больно шлепнула Клэр основанием ладони в ключицу.
— Перестань! — вскрикнула Клэр, и отбила руку Джен. Сильно.
Во второй раз повисла напряженная тишина, а потом Моника сказала, очень спокойно:
— Ты только что ударила мою подругу, маленькая глупая сучка? Где, по-твоему, ты находишься, что бы такое вытворять?
И она выступила вперед и ударила Клэр по лицу так сильно, что пошла кровь, из глаз Клэр посыпались искры, щека покраснела и горела.
И тут Клэр отпустила перила и ударила Монику в ответ, прямо по ее полным губам. И всего на одну сжатую, раскаленную добела секунду она почувствовала себя по-настоящему хорошо. Но потом Моника зашипела, как ошпаренная кошка, и у Клэр успела мелькнуть только одна мысль: «Вот блин, пожалуй, мне не стоило этого делать».
Она не увидела приближения кулака. Даже не почувствовала удара, только пустоту и замешательство, но потом вес рюкзака на плече потянул ее в сторону и она пошатнулась.
Она почти устояла, но вдруг Джина потянулась со злобным оскалом и слегка толкнула. Теперь от падения Клэр удерживал лишь воздух. И он, как всегда, не справился со своей задачей. По пути вниз она пересчитала все ступеньки.
Пока она падала, рюкзак порвался и из него посыпались книги. На верху лестницы Моника и Моникетты смеялись, свистели и улюлюкали, но их жертва не видела этого, ее память запечатлела только отдельные стоп-кадры своего падения.
Казалось, что прошла вечность, прежде чем она проскользила по низу и остановилась, ударившись головой об стенку со скверным, красноречивым звуком, а потом погрузилась во тьму.
Последним воспоминанием Клэр был голос Моники. Тихий злобный шепот: «Ночью. Ты получишь свое, чокнутая. Я об этом позабочусь».
Казалось, прошло всего несколько секунд, но когда она очнулась, кто-то стоял на коленях рядом с ней. Это была не Моника или кто-то из ее мафии с отполированными ноготками; это была Эрика, из комнаты возле лестницы. Эрика была бледной, напряженной и напуганной, и Клэр попыталась улыбнуться, потому что так обычно делают, если кто-то напуган. Ей не было больно. Однако это продолжалось не долго, до тех пор, пока она не пошевелилась. В тот же миг ее голова в области макушки запульсировала болью. На голове обнаружился сильно выступающий нарост. Крови не было. От прикосновения к голове боль усиливалась, но все же не до такой степени, чтобы орать «О боже, трещина в черепе!», по крайней мере, Клэр сильно на это надеялась.
— Как ты? — спросила Эрика, взмахнув руками, когда Клэр покачнулась. Пришлось усесться спиной к стене. Только тогда Клэр отважилась взглянуть вверх, на путь своего падения, потом вниз. Траектория полета впечатляла, а горизонт был чист: Моники не видать. Больше никто не спустился, чтобы посмотреть что случилось, большинство боялось попасть в беду, а всем остальным было просто параллельно.