Плеснув в лицо воды из ушата, почувствовал, как в кожу впились бодрящие ледяные иголки.
Он выпрямился и потянул носом. В ноздри ударил густой аромат розовых кустов – с утра благоухают особенно сильно.
– Черт бы побрал этих крылатых девчонок, – выругался Страг, – намечтали мне этот бабский цветник. Выполоть что ли…
Он выглянул из окна и окинул критичным взглядом заросли кустов прямо внизу. Пару секунд кривился, потом покачал головой.
– Нет, – проговорил с сожалением. – Обидятся. Лучше подговорить ворга, пусть вытопчет.
Циркач быстро вытерся и направился вниз.
Ступени винтовой лестницы отдавались под ногами тихим стуком. Едва распахнул дверь, в лицо ударил утренний ветерок. Поединщик задержал взгляд на розах. Крупные распустившиеся бутоны, изящные, с красиво завернутыми лепестками, словно из глины вылепил умелый скульптор.
Посмотрел на Зал Советов, что возвышается в окружении других Резиденций. Бирюзовая башня с куполом сияет на солнце, словно океанские волны застыли, образовав это прекрасное строение.
Он в удивлении покрутил головой.
– Надо же. Даже не верится.
Рядом громыхнул задорный голос Тарната. Гном рявкнул так, будто специально старался в ухо:
– Не верится, что мы Талисманом отгрохали такую вот красоту?
Страг отшатнулся, посмотрел на него зверем – в ухе аж зазвенело от этого радостного гномьего крика.
– Не верится, что теперь у меня свой замок, на шее волшебный Осколок, и я живу среди ваших разномастных морд, – пояснил он. – Я ж с рождения развлекал людей поединками в бродячем цирке. Но Зал Советов тоже красив, кто спорит.
– Да я вообще не про Зал, – ответил гном, отмахнувшись. – Вот у меня какой подземный дворец! Целые хоромы! Вот где красота! Куда там твоему замку и этой вшивой дыре под названием Зал Советов! Вот как-нибудь позову в гости – посмотришь!
– Договорились, – согласился циркач скептически.
Впереди послышались возмущенные крики, ругань. Страг заметил у Зала спину в волчовке, на голове торчит похожий на щетку жесткий красный гребень.
– Ты что о себе возомнил, пернатый недоносок?! – вопил Гнур. – Да как ты смеешь?! Да я тебя…!
– Быстрее! – поторопил Тарната поединщик. – Не то эти два петуха поубивают друг друга!
Он побежал, гном едва поспевает, его голова мелькает у циркача на уровне плеч.
– Что петухи, то верно, – согласился Тарнат. – Но даже если и поубивают, что с того? На двух Хранителей меньше, и двум же достанется по лишнему Осколку.
Они подоспели как раз, когда низкорослый гоблин понятул из-за пояса ятаган, который его сородичи называют крашар. Судя по злому лицу с прищуренным глазом уже прикидывает, как именно разделает стоящего перед ним птеринга. Нижнюю челюсть с бивнями тоже выпятил вперед, словно собирается драться и ими.
Керкегор в плаще, что скрывает пернатое тело до самого подбородка. В каждой руке-крыле сжимает меч с тонким лезвием. Смотрит на гоблина исподлобья.
В сравнении с безудержным на эмоции Гнуром он выглядит намного спокойнее. На голове едва заметно колышется мясистый гребень, еще краснее, чем у гоблина, и заметно крупнее.
– Давай же, скользкая жаба, подходи! – сказал приглашающе. – Еще не отомщена кровь моих сородичей! Жалкие гоблины их вырезали, когда мы только возвели Цитадель! Как хранитель от этих жабомордых, за тот инцидент отвечаешь ты!
Он принял боевую стойку и уже собирался атаковать, но Страг ловко прыгнул и оказался между ними, примирительно вскинув руки.
– Хватит! А еще Хранители называются!
Тарнат тем временем оттаскивает гоблина за волчовку, но тот упрямо прет на птеринга, в ярости не замечая циркача перед собой, как будто Страг – прозрачный.
– Я не дам на поругаение честь гоблинов! – вопит Гнур. – Он оскорбил весь мой народ и меня лично! Птерингов надобно продать в рабство! Или сначала вырезать всех до единого, а уже потом продать! Заставить их страдать, как до этого они заставляли мучиться нас!
– Старые обиды, – произнес птеринг с укором каркающим голосом. Быстрым движением убрал мечи в ножны, – до добра не доводят! Мы и так уже извинились!
Гоблин остолбенел. Зеленая кожа на морде пошла багровыми пятнами.
– Ах, извинились?! Да я тебя, петух ты говорящий! Зарублю! Изничтожу!
– Стоять, Гнур! – ревел гном, удерживая за локти.
– Что здесь творится? – раздался громкий голос с нотками ярости.
Все четверо повернулись и узрели приближающегося к ним Теонарда. Хранитель идет широким шагом. Пепельные волосы спускаются на плечи, контрастируя с черным кафтаном. На поясе висит, легонько стуча в бедро, небольшой арбалет.
– Гнур с Керкегором опять за свое, – высокомерно прокомментировала идущая рядом длинноногая Каонэль. – Ты же глава Совета, Теонард! Скажи свое веское слово, повлияй!
Страг заметил, что рядом уже оказался невозмутимый тахаш. Он вечно появляется из ниоткуда, а потом столь же загадочно пропадает.
Кожаные доспехи на нем как влитые, и сшиты так, чтобы носить постоянно вместо одежды. Фиолетовые глаза с вертикальными зрачками все еще выглядят непривычно для циркача. Равно как и пятно на лбу, что, как поговаривают, осталось от тщательно спиленного рога.
– Опять что-то не поделили? – поинтересовался Глава с неодобрением.
Теонард оглядел собравшихся Хранителей, с упреком посмотрел на гоблина с птерингом.
– Гнур, Керкегор! – проговорил он. – Мне и без ваших стычек забот хватает! Хорошо, что Каонэль меня позвала! Если еще хоть раз устроите драку, честью клянусь – отберу Осколки и выгоню обоих взашей!
Страг воззрился на арбалетчика с неприятным удивлением. Тарнат негромко присвистнул. Каонэль сделала вид, что ее происходящее не касается. Тахаш смотрит понимающе и миролюбиво, поигрывает рукоятью ножа.
Услышав угрозу, гоблин и птеринг вздрогнули. Каждый хлопнул себя по груди, лихорадочно нащупывая осколок. Физиономия Гнура вытянулась, глаза обиженно блестнули. Лицо птеринга стало еще более высокомерным. Он легонько пощелкал клювом.
– Свой осколок каждый из нас добыл тяжким трудом!
– После долгих и опасных странствий! – поддакнул гоблин. – Не имеешь права забирать!
– Да, Теонард! – согласился птеринг. – Я, например, чуть не погиб во время поиска.
– А я – целых раз двадцать чуть не погиб! – буркнул гоблин и добавил: – Клянусь бивнями!
Глава Совета буравит их взглядом, но видно, что бледен, будто не спал ночь. В глазах затаилась усталость.
– Имейте в виду! – произнес он строго. – Еще хоть одна драка на людях – и все! Ни для кого исключений не будет!
Он повернулся и пошел прочь. Каонэль направилась рядом, с важным видом начала что-то говорить, сопровождая слова жестами.
– Это мы еще посмотрим, кто у кого отберет, – проговорил Гнур обиженно. – Тарнат, Страг! Нет, вы это слышали?
Циркач промолчал. Повернувшись, он увидел, что тахаша рядом нет. Он словно в воздухе растворился. Птеринг уже полетел прочь, хлопая крыльями и поднимаясь над землей.
– Как ему это удается? – спросил сам себя задумчиво. – Вроде ж и колдовать не умеет.
– Кто знает, чему научился тахаш за сотни тысяч лет, – проговорил гном. – Без нужны с ним лучше не связываться. Хотя, и со мной тоже. Хе-хе.
***
В животе квакнуло. Страг направился в "Лихой молот", что сразу позади шахты, ведущей в подземный дворец Тарната. В ладони машинально крутит металлические шарики.
Из двери таверны несмотря на утро, вышел нетвердой походкой гном. Подойдя к широкому деревянному столбу с доской, уставился на нее пристально. Косматые брови натужно сшиблись на переносице. Наконец, увидев, что столб вбит кривовато, гном с кряхтением принялся подправлять. Закончив, он с довольной миной посмотрел снова, кивнул и той же нетвердой походкой направился дальше.
Поединщик присмотрелся. На доске крупными буквами написано краской: