Ему, как могло показаться со стороны, их встреча тоже была приятна. Мор узнал ее еще на первом утреннем построении в начале второго триместра и даже вспомнил прежнюю фамилию Хильды, под которой ее семья жила в мире людей. Весь первый год он охотно помогал ей во всем и вел себя очень доброжелательно. Настолько, что порой до Хильды долетали неприятные слухи, которые распускали сокурсники. Многим не хотелось верить в то, что хлипкая девчонка может пользоваться расположением куратора исключительно за учебные заслуги.
Потом что-то внезапно изменилось, но она так и не поняла, по какой причине. В один момент Мор стал во сто крат суровее. Больше не улыбался ей без повода, зато довольно часто выражал недовольство и отчитывал. Вот как сейчас.
Хильда выдержала его взгляд, хотя это было непросто. Она не чувствовала за собой никакой вины и считала, что провал симуляции связан с невыполнимыми условиями.
– Баллы за это задание вы не получите, – строго продолжил Мор, переводя взгляд на остальных курсантов, – но тот, кто сдаст наиболее полный и правильный письменный разбор, будет допущен к дополнительному испытанию и получит возможность заработать дополнительные баллы. На сегодня можете быть свободны.
Он развернулся и направился к выходу, как всегда слегка прихрамывая, а курсанты остались стоять посреди зала иллюзий, который сейчас был просто комнатой с белыми стенами и без окон. Виктор и Карел досадливо поморщились. Хильда понимала их чувства: тем, кто хотел со временем попасть в боевой отряд, баллы за такие упражнения были жизненно необходимы.
– Я всегда говорил – не место девчонкам в боевиках, – Виктор привычно сорвал злость на женской половине команды. – Уж тем более нельзя вас ставить командирами. Вы только ныть способны и сомневаться. А боевик не имеет ни права, ни времени сомневаться. Шли бы вы лучше в администраторы.
Последняя фраза была его любимой присказкой, от которой у Хильды всегда вскипала кровь. Этот раз не стал исключением, но если Виктор Ланг предпочитал срывать злость на одногодках, то Хильду постоянно тянуло поспорить с командиром. То есть с куратором.
– Нет, Хил, не надо.
Пальцы Валери вцепились в предплечье подруги, когда та уже шагнула вслед за исчезнувшим в дверном проеме куратором. Она не любила спорить с преподавателями сама и еще больше не любила, когда Хильда сцеплялась с куратором. Однако Валери как раз и метила в администраторы, а туда брали почти всех, кто получил хорошие оценки на экзаменах. Для Хильды же каждый потерянный балл за боевую симуляцию – это риск.
– Надо, – возразила она, высвобождаясь из хватки и ускоряя шаг, поскольку Мор уже успел уйти далеко.
– Господин куратор, постойте! – окликнула она, оказавшись в пока безлюдном коридоре. Остальные группы продолжали выполнять задания.
Мор послушно замер на месте, но было видно, как он тяжело вздохнул, понимая, что его ждет. Хильда догнала его, но обходить и заглядывать в лицо не стала, так и обратилась к спине:
– Это нечестно.
– Почему? – Он все-таки обернулся сам и спокойно посмотрел на курсантку.
– Каждой группе, в которой вы назначаете командиром девушку, вы даете невыполнимое задание, чтобы мы теряли баллы.
– Вы обвиняете меня в половой дискриминации, курсантка Сатин?
– Да, пожалуй, именно так это и выглядит со стороны. Особенно на фоне того, что на практические задания с реальным боевым отрядом вы еще ни одну девушку не пустили, а ведь за них начисляются двойные баллы.
– В вашей группе было поровну курсантов обоих полов, – напомнил Мор. – И вы могли выполнить задание. Что касается реальной практики: как я могу пустить вас на нее, если вы не справляетесь даже с симуляциями?
– С этой симуляцией невозможно было справиться! Она не имела решения. Противник был непобедим…
– Госпожа Янг могла просто вовремя отдать приказ, который ей подсказали. И вы все получили бы свои баллы.
На мгновение Хильда потеряла дар речи. Она открыла рот, потом закрыла, шумно выдохнула, покачав головой. Больше всего ее поражало и злило непробиваемое спокойствие куратора.
– Так вы поставили нас в заранее безвыходную и абсолютно нереальную ситуацию, чтобы научить бросать товарищей, обрекая их на смерть? Но это в симуляции каждый потом отряхнулся и пошел писать реферат, а в реальной жизни это конец. Разве можно так? Разве вы не должны учить нас выходить из боя без потерь?
В глазах Мора появилось странное выражение, которому Хильда никак не могла найти определения. Словно сквозь колючий холод пробивалось сочувствие. Пробивалось, но не могло пробиться.
– А как вы себе представляли службу в боевом отряде, Сатин? – его голос прозвучал мягче, но все еще оставался строгим. – Вы думаете, почести и высокое содержание достаются боевикам за красивые глаза? Нет, их служба требует полного самоотречения и готовности умереть в любой момент. Умереть самому и оставить умирать лучшего друга, если того требует выполнение задания. Так это работает. Если вы не согласны, вам стоит подумать о том, действительно ли вы хотите служить в боевом отряде.
Сердце билось у Хильды уже где-то в горле, мешая говорить. Нечто подобное она когда-то слышала и от отца, из-за которого выбрала путь легионера, но в глубине души оставалась уверена, что из любой, даже самой безвыходной ситуации можно найти выход. Или, по крайней мере, его нужно искать до последнего.
– Это не отменяет того, что будь ситуация приближена к реальности, мы могли найти другой выход. Таких монстров даже не существует! Вы не имеете права придумывать нам непобедимых противников…
– Они очень даже существуют, – перебил Мор. – В Пустоши. Просто в настоящей Пустоши вы никогда не были, а потому не видели их. Думаю, вы еще будете проходить их на теории темной магии. Называются – големы, можете почитать про них на досуге. Ситуация, в которую я вас поставил в задании, не просто реальна, а действительно имела место быть в моей практике.
Его было не переспорить, Хильда знала это. Он даже не повысил голос, спокойный как удав, уверенный в своей правоте.
– Вот как? И что же вы сделали? Поступили так, как предлагал Виктор?
Он едва заметно пожал плечами.
– Конечно. Это ведь не Ланг придумал, такова стандартная процедура Легиона. Двое легионеров остались прикрывать, остальные выбрались из оцепления.
Его голос прозвучал так спокойно и отстраненно, что Хильда растерялась. «Двое легионеров» в его устах прозвучало так, словно речь шла о паре брошенных велосипедов, а не людей.
Двери некоторых залов иллюзий уже начали открываться, из них выходили курсанты второго года обучения: кто-то радостный, кто-то недовольный результатом. Мор продолжал невозмутимо смотреть на Хильду, не торопясь уходить. Всем своим видом он демонстрировал готовность продолжить разговор и разбить все оставшиеся у нее аргументы. Ей до боли в груди захотелось хоть немного пробить эту невозмутимость.
– И как? Лица тех двоих вам во сне не являются?
Он ответил не сразу. Невозмутимость лишь слегка дрогнула, его лицо немного смягчилось, в уголках рта появилась едва заметная улыбка.
– Хильда, я был одним из тех двоих. Это произошло на моем последнем задании в рядах боевого отряда. После него я и оказался в Орте.
Хильда смогла лишь открыть рот, но ни вопроса, ни комментария озвучить не успела: световые шары внезапно сменили цвет с ярко-желтого на раздражающе красный, окрасив в него все вокруг, а потом раздался тревожный сигнал.
Мор тут же потерял к ней интерес. Вскинув голову, он быстро нашел взглядом дверь зала иллюзий, которая переливалась разными цветами, давая понять, что за ней что-то произошло. Он оттолкнул Хильду в сторону и побежал через весь коридор к нужному залу, хромая чуть заметнее, чем обычно.