Сквозь дырявую крышу лился свет, в нем танцевали пылинки, порхали бабочки, с громким жужжанием пролетела пчела.
- Здесь прекрасно как в церкви, - сказала тогда Констанция и вспомнила сейчас даже запах, заполнявший тот большой заброшенный амбар.
Это был запах зерна и скошенного свежего, сена. Аромат клевера был густым и сладким. Казалось, он настолько плотный, что к нему можно прикоснуться рукой и ощутить его тепло. А пылинки продолжали танцевать в косых лучах света. Арман взял Констанцию за руку и медленно повлек в глубину амбара. Тяжелая дверь со скрипом затворилась, как бы отделив влюбленных от яркого солнечного света, от ветра, от птиц и от всего того мира, в котором они находились еще несколько мгновений тому назад.
- Идем, идем, скорее, - увлекал ее Арман. Констанция не противилась и следовала за графом покорно и робко.
- Сюда, - шептал граф, ведя Констанцию в дальний угол, где был разложен сухой клевер.
Остановившись прямо в лучах золотистого солнечного света, Арман привлек к себе Констанцию и страстно поцеловал. Констанция ответила таким же горячим поцелуем. Граф де Бодуэн поднял возлюбленную на руки и закружился на месте, весело выкрикивая:
- Люблю! Люблю тебя, Констанция, ты должна быть моей и только моей.
- Погоди, Арман, погоди, - восклицала Констанция, - ты должен ответить мне на один вопрос...
- Никаких вопросов! Все вопросы потом...
Арман продолжал кружиться с Констанцией на руках. Солнечные лучи слепили Констанцию, она прикрывала глаза, улыбалась, а Арман целовал ее вгубы, щеки, глаза. Наконец он успокоился, медленно опустился на колени и бережно положил свою возлюбленную на ворох сухого шуршащего клевера, продолжая целовать ее губы, щеки, шею, все ближе и ближе подбираясь к груди.
- Нет, Арман, успокойся, ты должен ответить на один единственный вопрос, - шептала Констанция, отвечая на страстные поцелуи Армана.
- Ну что ж, я тебя слушаю.
- Ответь, много ли у тебя было до меня женщин?
Арман задумался, еще окончательно не придя в себя.
Его глаза сверкали, губы подрагивали, а на лице было такое выражение, будто у него только что забрали чашу с целебным питьем, а он смертельно болен.
- Ну говори же, говори, - произнесла Констанция, проводя кончиками пальцев по щеке Армана.
Затем она медленно вытащила запутавшийся в густых волосах Армана стебелек клевера. Она поднесла его к солнечному лучу и долго любовалась узорчатыми листочками.
- Констанция, я всех забыл, - наконец-то произнес Арман.
- Скольких ты забыл? - улыбнулась Констанция, пальцами ломая стебелек клевера.
- Слишком многих, чтобы можно было посчитать.
- Арман, я хочу, чтобы ты мне поклялся.
- В чем, дорогая? - мужчина приподнялся на локте и посмотрел в глаза Констанции.
- Я хочу, чтобы ты поклялся, что всегда, если будешь лгать мне, то будешь это делать красиво.
- Хорошо, - кивнул Арман, обнял Констанцию, которая собралась было подняться на ноги, и привлек к себе.
- Погоди, погоди, - зашептала Констанция.
- Нет, сейчас, немедленно, - Арман стал жадно целовать губы Констанции. - Я люблю, люблю тебя, Констанция, - шептал граф де Бодуэн. - Я вообще никогда не буду тебе лгать.
Констанция гладила волосы Армана и шептала ему на ухо:
- Арман, Арман, только никогда не оставляй меня, ни при каких обстоятельствах.