Лайем ей не позвонит.
Мысль четко сформировалась в голове, когда Ванесса открыла утром глаза и оглядела не очень чистый номер и скорчившуюся на соседней кровати девочку.
Может, он не получил ее сообщение? Или уехал куда-то с важным заданием? Или до сих пор не хочет слышать даже ее имени?
Причина, по которой он так поступил, не имеет большого значения. Главное, что ей теперь предстоит самой разбираться с проблемой Карины.
Что ж, так тому и быть. Ванесса научилась справляться со всем в жизни самостоятельно, правда, похоже, эта ситуация гораздо серьезнее других. Ну ничего, она что-нибудь придумает. Однако молчание Лайема ее задело.
Она тихо встала, чтобы не разбудить Карину. Сквозь сон она слышала, что девушка плакала ночью. Пусть еще немного отдохнет. Похоже, ей необходима помощь врача и определенно психолога – ни то ни другое Ванесса ей обеспечить не может. Надо еще раз попытаться уговорить Карину уехать из Нагса хотя бы на день, здесь они все равно не смогут обратиться в больницу.
Ванесса налила воду в дешевую кофеварку и вздохнула. Как ни плох этот кофе, он поможет ей составить план действий. Ожидая, пока наполнится чашка, она включила местные новости. Сомнительно, но они могут что-то сказать о Карине. Сначала она не услышала ничего интересного, погода и прочее… но потом: «Сотрудники шерифа установили посты на обеих сторонах моста в Нагсе». Как сообщалось, разыскивали опасного преступника, поэтому досматривали все въезжающие и выезжающие машины. Мост – единственный способ попасть на остров, так что мимо полиции никому не проехать. Никаких комментариев не последовало, диктор перешел к другим новостям. Ванесса выключила телевизор. «Черт, что еще за «опасный преступник»?» Она была почти уверена, что речь шла о несчастной девочке, свернувшейся на кровати перед ней, однако стало ясно, что выехать с острова они не смогут. По крайней мере, сегодня.
Кроме того, события косвенно подтверждали, что хотя бы один высокопоставленный человек в полиции или офисе шерифа причастен к похищению Карины и остальных девочек. От этой мысли Ванессе стало не по себе. Она взяла чашку с кофе и огляделась. Они не могут оставаться в номере весь день, нужно хотя бы поесть – бог знает, когда девушка последний раз нормально ела. Ванесса подобрала кое-какую свою одежду, которая, к сожалению, была девушке слишком велика. Значит, необходимо купить что-то более подходящее.
Оставить Карину здесь одну невозможно, надо ждать, когда она проснется. Сейчас стоит обдумать, как действовать дальше, впрочем, вариантов у них немного. Легкий стук в дверь заставил ее вздрогнуть и насторожиться. Ванесса бросилась к двери, но не произнесла ни слова, лишь прислушалась. Может, это кто-то из работников отеля? Если пришли убирать, надо немедленно их отослать. Она решила, что сейчас же повесит на ручку карточку с просьбой не беспокоить, когда услышала:
– Ванесса, это Лайем. Открой дверь.
Глава 3
Когда Лайем несколько раз несильно ударил по двери, он все еще сомневался, что поступает правильно. Ванесса оставила этот адрес, но едва ли она здесь. Какая-то ловушка? На всякий случай он вытащил пистолет из кобуры и сунул за ремень джинсов. Возможно, один из его врагов, а их он умудрился завести за прошедшие годы немало, узнал о проблемах Ванессы и решил использовать ее в своих целях. Если так, то план этому неизвестному удался. Лайем здесь.
Впрочем, их отношения с Ванессой закончились довольно давно, о том, как это произошло, он не рассказывал даже лучшим друзьям. Вряд ли за ее просьбой о помощи скрывается что-то более серьезное. Могли ее заставить позвонить? Надо быть начеку. Ванесса Эпперсон по доброй воле не будет жить в гостинице, похожей на дешевый мотель. Двери из номеров здесь выходили сразу на стоянку, о достойном сервисе, например, обслуживании номеров, спа-центре или консьерже не было и речи.
Следовательно, делаем вывод… Кажется, он заработался в «Омеге», раз стал в обыденной жизни употреблять подобные обороты. И тем не менее из вышесказанного делаем вывод: его заманила сюда не Ванесса. Он не должен был приезжать. Лайем переложил оружие обратно в кобуру и уже хотел уйти, когда приглушенный голос из-за двери спросил:
– Лайем? Это ты?
Он принадлежал Ванессе. Он не видел ее лицо, но голос помнил отлично.
– Да, я. Все в порядке, можешь открыть, – сказал он и взял в руку пистолет.
У него почти не было сомнений, что она это не сделает, но дверь неожиданно распахнулась.
– Что ты здесь делаешь? – прошептала Ванесса.
Лайем сразу заметил, что плотные шторы задернуты и в комнате темно. Ему не удастся разглядеть, есть ли здесь еще кто-то, кроме нее. И все же он обвел взглядом помещение, но ничего подозрительного не заметил. Едва ли ее держат здесь в заложниках.
– Как это, что делаю? Ты сама мне позвонила, просила о помощи, а теперь задаешь этот вопрос?
Помедлив, он убрал пистолет.
– Ах да, конечно, – спохватилась Ванесса, – но я полагала, ты просто перезвонишь, может, дашь мне номер человека в Управлении или где-то еще. Или ты был здесь по делам?
– Что-то типа того, – уклончиво ответил он. – А почему ты говоришь шепотом?
Ванесса ткнула пальцем через плечо.
– Из-за нее.
Лайем заметил очертания хрупкой фигуры на одной из кроватей. Так, этого он точно не ожидал. Обшарпанный мотель, спящий на кровати ребенок. Что это значит?
– Ванесса, черт возьми, что происходит?!
Она прижала палец к губам, потянула его в ванную и закрыла за собой дверь.
Теперь, при свете, он мог ее разглядеть. Не стоит придавать этому столько значения, не надо показывать, что у него перехватило дыхание только оттого, что он опять ее видит. Черт, и хватит на нее пялиться!
Волосы теперь были до плеч, а не как раньше, почти до самой талии. Но цвет остался прежним, каштановым с рыжеватыми бликами, почему-то они всегда напоминали ему о золотой осени и красных хризантемах. Карие глаза – теперь она не носила, как иногда в подростковом возрасте, цветные линзы, чтобы сделать образ ярче. Этого Лайем никогда не понимал, по его мнению, у нее были необыкновенной красоты глаза – зачем что-то менять?
Ванесса осталась такой же маленькой и хрупкой. Бог мой, а он и забыл, что ее рост всего, кажется, пять футов два дюйма и вес не больше сотни фунтов. Лайем возвышался над ней, подавляя, но, как и прежде, это на нее не действовало. И все же что-то изменилось. Он пока не понял что, но перемены определенно значительные.
Разумеется, она стала взрослой женщиной, что читалось и во взгляде, и в каждом движении, но важнее было другое, нечто скрытое от посторонних. В глазах ее появилась печаль, которой не было раньше, – такое случается после перенесенной боли. Настоящей боли.
Лайем часто видел такие глаза, когда служил в Афганистане, ведь рядом были люди, хорошо знавшие, что такое настоящие страдания и потери. Такую боль нельзя вылечить или скрыть.
Однако странно было видеть подобное в глазах Ванессы. Это невозможно. Он знал ее с пятнадцати лет, ему хорошо известно, насколько она эгоцентричная особа. Видимо, ему показалось.
– Все дело в той девушке, – произнесла Ванесса.
Лайем был настолько погружен в свои мысли, что забыл, какой задал вопрос.
– Кто она?
– Карина, больше она мне ничего не рассказала. Я нашла ее вчера, когда гуляла по пляжу. – Ванесса отвела взгляд и добавила: – Она была без сознания, лежала на песке в порванной футболке. Почти ребенок.
– Сбежала из дома?
Ванесса приоткрыла дверь, желая проверить, не слышит ли их Карина.
– Нет, Лайем. Я думаю, она стала жертвой торговцев людьми. Она из Эстонии, там ее похитили и привезли сюда, на яхту. Там остались еще девочки, их семь.
Лайем тихо выругался и резко выдохнул. Торговля людьми много лет была огромной проблемой всего Восточного побережья. Его совсем не удивляло, что случай произошел и на Внешних отмелях. Полоса островов была идеальным местом, чтобы незаметно причалить на яхте или катере. Здесь почти круглый год много туристов, это не вызовет подозрений и не привлечет внимания. Однако Лайем не понимал, что заставило Ванессу думать, что в деле замешаны местные власти?