Глаза Ксении становятся совершенно черными, колючими, что-ли…
– Рано благодарить. И незачем.
– Ладно, разберемся потом, – миролюбиво соглашается Игорь, – Ксения, а кровать в твоей мансарде… Это тоже тот краснодеревщик делал?
– Да. На заказ.
– А зачем тебе такая кровать гигантская?
Ксения опять отстраняется, закрывается за своими обычными ехидством и язвительностью:
– А что тебе моя кровать покоя не дает?
– Интересно просто… Никогда такого не видел. Так зачем она такая?
Ксения на секунду дает сползти своей маске, открывая свое замешательство.
– Не знаю, Игорь, так должно быть. Не мне спорить…
Они вообще много разговаривали, когда выдавалась минутка. И мужчина восхищался ее силой, ее даром, ее жертвенностью, в которых уже не сомневался.
Так, в размышлениях и воспоминаниях, наступило утро. Степан уже практически сам справлялся с утренними процедурами. Так что у Игоря даже появилось немного свободного времени. Мужчина строгал капусту на салат, то и дело поглядывая в окна. Ксения все еще не вернулась. Иногда, по только ей одной понятному графику, она седлала Бурана и уходила в лес, возвращаясь с известными только ей травами и кореньями. Может и сегодня рванула?
Зажужжала коляска въехавшего в кухню Степана.
– Не было еще?
Отрицательное покачивание головой:
– Может, проверить сходить? Я извелся весь.
Но идти никуда не пришлось, потому что ведьма, наконец, появилась в дверном проеме. Оба мужчины обернулись в ее сторону:
– Ну, как ты? – скупой вопрос Игоря.
Она не выглядит отдохнувшей. Скорее – больной. Пожимает неуверенно плечами. И от этого жеста, у обоих мужчин сжимаются зубы.
– Ксения, ты можешь толком объяснить, что происходит? – хмурит брови Степан.
– Не бойся, Зима, твоему выздоровлению ничего не грозит, – криво ухмыляется ведьма.
– Моему?! Ты, правда, сейчас думаешь, что я о себе переживаю?! Да я… – начинает, было, но потом, взмахнув рукой, усилием воли останавливает готовые сорваться слова. Разворачивает коляску спиной.
– Прости, Степан, – Ксения идет за ним, останавливается за спиной и проводит рукой по макушке. А он, как кот, подставляет голову под ласки.
За спиной раздается фырканье Игоря и его настойчивый вопрос:
– Ты не ответила, как себя чувствуешь? Удалось ли тебе восстановиться?
– Не совсем…
– Как это? – волнуется Степан.
Ксения пожимает плечами. Что им ответить? Она не знает! У нее никогда такого не было! Она всегда восстанавливалась… Всегда!
– Не знаю… Правда! Я не знаю – никогда такого не было, – проводит в отчаянии по волосам, еще больше запутывая буйные кудри.
Все замолкают на долгое время, обдумывая ситуацию. Прокручивая ее то так, то эдак. Нарушает тишину Степан:
– Ксения… Ведь есть же способ…
– Нет!
– Почему, Бога ради? Ведь это же самый очевидный вариант.
– Что… Настолько хочешь встать, что готов любимую женщину под другого положить? – прожигает злыми черными омутами.
– Нет! Я… для тебя хочу… Чтобы проще все было, чтобы не видеть, как ты будто умираешь каждый раз… Не могу так… – шепчет отчаянно.
– А с другим видеть? Сможешь?! – вызывающе.
Он отводит глаза. Не то, чтобы он был уверен…
– Если есть шанс, что этим мужчиной после стану я… Единственным мужчиной…
Игорь наблюдает за разворачивающейся драмой. Его раздирают противоречивые эмоции. Единственный близкий человек, родной и любимый. Он знает его, как облупленного, может мысли его читать, настолько они друг в друга вросли. И женщина… Непостижимая и переменчивая. Язвительная и беззащитная. Злая и милосердная. Когда она влезла ему под кожу? И как теперь выдрать с корнем? Чтобы и мыслей не было. Чтобы другу дорогу не переходить, чтобы и намека даже не осталось?
Тем временем Ксения как-то потерянно обхватывает себя руками, как будто закрывая дыру в груди, и выдыхает хрипло:
– Я не смогу. Даже ради тебя, Степан. Просто не вынесу…
– Почему, Ксень? – подъезжает вплотную к девушке, смотрит испытующе снизу вверх. – Почему, милая? Я не давлю, просто понять пытаюсь.
Девушка открывает затуманенные, отстраненные глаза:
– Мне было пятнадцать, когда меня изнасиловали. Их было трое, и даже моя сила не могла мне поначалу помочь. Потом, когда третий уже приступил к делу, – хмыкает, и от этого жуткого оскала у мужчин холодеет внутри, – я как будто взорвалась изнутри. Ночь озарилась ярким светом, а этот ублюдок отлетел метра на три. Видели бы вы лица этих подонков! Как они бежали со спущенными штанами, – хриплый, какой-то каркающий смех. – Восстанавливалась потом практически месяц. Эта вспышка и меня практически убила. Но я тогда, конечно, послабее была.
Замолкает надолго.
– Ксения, тебе теперь физически неприятны мужчины?
– Скорее, они вообще вне зоны моей орбиты.
Степан переглядываться с Игорем. Да уж… Ситуация все лучше и лучше.
– Ксень, но ведь ты нормально воспринимала, когда я тебя обнимал… А лучше тебе стало значительно. Да и со Степаном не все так просто у вас.
– Да уж… Не просто, – глядя в глаза Степе, подтверждает девушка.
– Ты вообще рассматриваешь себя с кем-то в паре? Этим человеком мог бы стать я? Если встану, конечно… – задает мучающий его вопрос Зима.
– Я не рассматриваю ничего… Все уже предначертано. Я лишь иду своей дорогой.
– Ты знаешь свое будущее? – вскидывается Степан. – В нем есть я?
– Нет доли хуже, чем знать свою судьбу! – отрезает Ксения, – и мне она не ведома. Иногда появляются знаки, что так должно быть, и я им следую, не переча. Что предначертано – нельзя менять.
– Возвращаясь к нашим баранам, – встревает в разговор Игорь, – тебя же не воротило от меня? Я правильно понимаю?
– Нет, не воротило. – признает очевидное Ксения.
– И силы восполнились в тот раз быстро?
Ведьма согласно кивает.
– А ведь мы даже ничем таким и не занимались, – справедливо замечает мужчина.
Еще один согласный кивок, и пристальный взгляд в глаза.
– И что, ты даже на это пойдешь ради друга? Уступишь?
– Я попросил бы в моей голове не копаться! – рявкает Игорь.
– Удивительные вы люди… – протягивает ведьма, переводя взгляд с одного друга на другого, – чудеса-а-а! Так любишь, что ли?
– Тебя? Или его? – кивок в сторону напряженного Степана.
И, кажется, ведьму смущает этот вопрос, так как она отводит глаза в сторону.
– Если ты согласишься, я бы хотел попробовать, как тогда, просто побыть рядом. Чтобы иметь понимание, действительно ли это работает, – Игорь окидывает пристальным взглядом ведьму и Степана, – возможно, мы могли бы обойтись без секса.
– Жертвенность. Вот, что в тебе покоряет, Игорь. Ты же хочешь меня до боли, но готов преодолевать себя ради друга. Это бесценно. Понимаешь ли ты это, Степан?
– Понимаю, – хрипло.
– И готов довериться другу?
– Я доверяю ему, как себе. Вопрос в том, кого выберешь ты.
– И ведь не врешь… – удивляется Ксения, – бывает же так!
– Ну, так что скажете по поводу моего предложения? – опять вклинивается Игорь.
– Я за любой метод, способный тебе помочь, – обращается к ведьме Степан.
– Да будет так. Сегодня ночью попробуем.
Глава 7
День проходит изматывающе. То ли от того, что Ксения не работала руками, то ли виновато долгожданное восстановление нерва, но боль сегодня была адской, как никогда. У Степана натуральным образом темнело в глазах, и он боялся просто отключиться. Поэтому попросил Игоря остаться с ним. Такие капризы со стороны друга были совершенно ему не свойственны, так что Игорь без пререканий отложил всю работу в офисе.
Ксения же, как и обычно, пропадала в амбулатории. Около недели назад Игорь имел удовольствие лицезреть работу заведующей амбулаторией, и местной ведьмы по совместительству. Оказывается, Ксения занимала эту должность! Так что она действительно была дипломированным врачом Не то, чтобы он в этом сомневался…
Ее работа поражала. В стационаре находилось двенадцать человек. Три палаты, по четыре человека в каждой. Чистые покрашенные стены и дешевый линолеум. Добротные койки, жалюзи на окнах. И пациенты… Разные люди, каждый со своей судьбой. И для каждого из них Ксения – последний шанс. Молодые парни без ног, обучающиеся жить с протезом, спинальники, контуженные. И каждый ее боготворит, буквально в рот заглядывает. Она не только врач, но и тонкий психолог, возвращающий к жизни мужиков, покалеченных войной. За ней идут люди. Так, в помощниках у нее регулярно находятся пять-шесть человек волонтеров. Ну и положенные по штату фельдшер, лаборант, медсестра, санитарка и повар. Но эти люди как раз сосредоточены на основной функции лечебного учреждения – оказании помощи местному населению. К слову сказать, местные ничего против невольного перепрофилирования их амбулатории в реабилитационный центр не имеют. Напротив, каждый, чем может, поддерживает героев войны. Кто яиц принесет, кто сальца со свеженины, кто лука да моркови с огорода. Ну и волонтеры регулярно помогают. Начиная от воды и туалетной бумаги, и заканчивая дорогостоящими медицинскими препаратами.