***
Хозяин дома на кухне присутствовал. Но вот одежда на нем практически отсутствовала. Вернее, нижняя ее часть была на месте: какие-то балахонистые шорты. А торс оказался совершенно не прикрыт и вполне строен. Мне почему-то хозяин жизни, «очень коттеджа» и Раисы Палны в придачу представлялся грузным мужчиной за пятьдесят.
Ну и ладно. Их сейчас полно – молодых и успешных.
Хозяин пил кофе и просматривал утреннюю прессу. Опять же ничего удивительного. Думаю, и то и другое бодрит не меньше, чем тяжелая музыка.
Он, видимо, почувствовал, что уже не один, а может быть, увидел мое отражение в окне. Во всяком случае, он обернулся, и после этого относиться к происходящему спокойно я больше не могла. На меня из-под стильных очков смотрел он – Никита Владимирович. Всеобщая любовь и моя нелюбовь.
Черт, как же я раньше не догадалась! Кто еще мог так обаять непреклонную и суровую Раису Палну.
– Лисова? – то ли очки делали глаза моего босса такими огромными, то ли действительно он был ошарашен.
Музыка тут же стихла.
– А что вы здесь… – он замолчал на полуслове.
Наверняка, следующим должно было стать «делаете». Но оно не случилось, кажется, он все понял сам.
– Вы племянница Раисы Павловны?
Я кивнула. А что мне оставалось делать? Состав преступления налицо. Отнекиваться бесполезно.
– Так это вы?.. – он снова замолчал. И это молчание мне совсем не понравилось. Я видела, что где-то там, в районе его высокого лба, идет какой-то мыслительный процесс. И результаты этого мыслительного процесса почему-то сильно не в мою пользу.
– А вы разве не работаете сегодня?
Черт, как неловко-то вышло. Я чувствовала, что краснею.
– Пришлось еще раз встретиться с заказчиком, чтобы уточнить кое-что по ценам. А еще – талончик к зубному. И прорванная труба… – я в точности повторила то, что завотделом скажет боссу, когда тот поинтересуется, куда делась любимая груша для битья и идеальный объект для искрометных насмешек.
– Ясно…
На его лице, как ни странно, не было обычной улыбки. Без улыбки он смотрелся непривычно. Представьте себе: пришли вы в Лувр взглянуть на Джоконду… Ну, ладно, понимаю, перебор. Заглянули в интернет, а там Джоконда -печальная и растерянная.
Черт, ну не настолько же растерянная!
Не может человека так огорчить тот факт, что его сотрудница прогуляла работу для того, чтобы помочь любимой тетушке. По большому счету, эта история вообще должна свидетельствовать в мою пользу, а не наоборот.
Если только…
Жуткая догадка заставила мое сердце уйти в пятки и провалиться еще ниже, туда, в подвал дома, где наверняка есть сауна и тренажерный зал.
– Знаете, Лисова, – снова заговорил мой начальник, – не нужно сегодня уборки. Скажите Раисе Павловне, что я даю ей выходной. А водитель отвезет вас домой. Зубы – это очень серьезно. Как известно, улыбка – главное оружие продавца.
Я смотрела в лицо своему боссу. И как продавец он был совершенно безоружен.
Глава 3
Путь назад занял целую вечность и еще чуть-чуть. Все это время я рисовала себе картины одна другой страшнее, рука сама собой несколько раз тянулась к сумочке – достать телефон, позвонить тете Рае и выяснить, насколько близки к реальности мои самые ужасные подозрения. Но мне всякий раз удавалось одернуть непослушную конечность: вести подобные беседы в присутствии водителя было совершенно не к чему.
Наконец я выбралась из дорогущей машины, дождалась, пока она продемонстрирует свой задний бампер на выезде из двора, и торопливо набрала номер.
– Значит так. Тряпки, губки и все остальное лежит… – не дожидаясь вопроса, начала инструктировать меня тетя Рая.
Прежде чем у меня получилось вставить хоть слово, я узнала все о местонахождении стратегически важных объектов в доме моего босса.
– Стой, стой! – мне еле удалось вклиниться в обрушившийся поток ценных указаний. – Он сказал сегодня не надо убирать… А теперь внимание: вопрос. Что ты ему говорила про меня?
– Я? – голос тетушки сделался таким важным, что стало понятно: будет врать.
Вранье мне сейчас без надобности.
– Мне нужно знать точно, что ты говорила ему обо мне, а главное – о моей работе.
– Ну, понимаешь… – в голосе тети Раи слышалось некоторое смущение, и это был практически смертный приговор, потому что смутить ее невозможно.
– Говори как есть.
– Я немножко поделилась с ним твоими проблемами на работе…
Я чуть не застонала в голос.
– В каких именно выражениях ты ими делилась? – хотя спрашивать не стоило. Уж выражения-то я могла себе представить.
– Ну… Возможно, в резковатых… Никита Владимирович приятный и отзывчивый человек, и у него тоже торговая компания, я и подумала…
К этому моменту в речи драгоценной родственницы я уже практически билась головой о подъездную дверь.
– …вдруг он на тебя глянет, может, и предложит у себя хорошую должность.
– Предложит, обязательно предложит, – сказала я в трубку и отключилась.
Ну почему я не додумалась взять с драгоценной тетушки подписку о неразглашении?
Вот и всё. Была у меня работа, и нет у меня работы. А уж с той рекомендацией, с которой меня выпрут, шансов, что я ее когда-нибудь вообще найду, практически нет. По крайней мере в этом столетии. И в этой галактике.
Раз уж мои зубы вполне себе обойдутся без зубного, трубы у тетушки тоже в полном порядке, встречаться с клиентом я не собиралась с самого начала – получается, у меня вроде как последний законный выходной. Потому что завтра я стану безработной. И нужно провести его…
Стоп!
Что-то в мелькнувшей мысли было важное. Разумеется, не в той части, что касалась безудержного веселья в последний выходной, а раньше. Заказчик! Ну конечно, у меня в портфеле сейчас лежит последняя возможность получить хоть какие-то деньги.
Если вчерашний большой заказ от приятного и славного мужчины пройдет по бухгалтерии, то меня выпрут с работы не с фигой в кармане, а с очень даже приличными процентами, на которые я смогу прожить месяца три уж точно. И кто знает, вдруг за это время я доберусь до соседней галактики и найду-таки работу.
Я скрутила волосы в тугой узел, нарисовала себе лицо, упаковалась в деловой костюм и ослепительно улыбнулась перед зеркалом. Ни в коем случае нельзя допустить, чтобы у меня на лбу было написано: мой босс узнал, что я говорю о нем за спиной, и в ближайшие пятнадцать секунд планирует меня уволить. На лбу надо написать что-нибудь более жизнеутверждающее.
***
Я зашла в кабинет нашего завотделом, сияя улыбкой победителя всего на свете во всех категориях.
– Ты же собиралась к зубному? – продемонстрировал он отличную память и внимание к частным делам сотрудников.
– Собиралась, – улыбалась я во все тридцать три.Так, градус улыбки, пожалуй, стоит снизить, иначе он воочию убедится, что все зубы, вплоть до «восьмерок», у меня в полном порядке. Да и не может быть настолько довольной рожи у человека, которому предстоят пытки в кресле стоматолога.
Я достала бланк заказа и протянула начальнику. Он прочитал, тоже ослепительно улыбнулся, а дальше сделал то, после чего я решила, что из нас двоих к врачу нужно не мне. И не к стоматологу.
Продолжая радостно улыбаться, завотделом начал рвать бланк на мелкие кусочки. Может быть, ему уже сообщили о том, что я нынче персона нон-грата? Но даже это не повод отправить в мусорку такой крупный заказ.
– Фирма «Солярис», – со смехом сказал он. – Скажите-ка, Лина, а вас не смутило, что им вдруг понадобилось так много канцтоваров?
Возмущение варварскими действиями застряло у меня в горле, не успев вырваться наружу. Я ничего не ответила, но про себя подумала, что да, смутило.
– И вы наверняка носили им образцы, – он улыбался, как фокусник, который достал из пустой шляпы кролика и теперь наслаждается изумлением публики. – В этом же нет ничего странного! Разве может нормальный человек купить папку, предварительно не ткнувшись в нее носом?