Кейси. Три года.
Явстречаласьспарнемцелыхтригода,ивсеравночащеиспытывалаоргазм,когда
оставалась наедине с собой.
–
Черт,детка.Такприятно.–Егосонныйшепотобдалвлагойшею,покаонлениво
скользил губами по моей коже.
Собрать вещи. Вот, что я не добавила в список дел на завтра. Вряд ли я забуду собрать вещи
перед отъездом в колледж, только все равно каждый пункт нужно вносить в список, чтобы потом его
можно было вычеркнуть.
–
Ты такая горячая. – Неуклюжие губы Лиама щекотали кожу отрывистыми, медленными
поцелуями. Когда-то они заставляли меня хихикать, сейчас же я хотела его покусать.
"Аещеваптекузаскочить",–вспомнилосьмне.Япланировалапополнитьзапас
противозачаточных, чтобы не беспокоиться о них какое-то время. Вещи и аптека. Не забудь, Кейси.
Лиам прижался ко мне своими бедрами, раздвинув мои ноги. Я закатила глаза. Мы были до
сих пор одеты, но он, похоже, этого не понял.
Еслибынечувствоваладикуюусталость,торассмеяласьбы.Вконцеконцов,Лиамредко
напивался
–
сегодня, например, в честь проводов лета. Я никогда не испытывала непреодолимой тяги
ксексу,однакомненравилосьто,чтоонпыталсянаброситьсянаменяприлюбойвозможности.
Благодаря этому я чувствовала себя желанной.
Но сегодня явно ничего не получалось.
–Лиам, – проворчала я, скривив губы, и оттолкнула его руку от своей груди, – думаю, наш
вечер
подошел к концу, ладно? Давай запрем машину и пойдем к тебе домой пешком.
Мыпровеливегомашинеполчаса–япыталасьпотворствоватьегофантазииосексев
рискованных местах, а он пытался… Черт, понятия не имею, что он пытался сделать.
Я чувствовала себя виновато, потому что не хотела близости в последнее время. Чувствовала
себя виновато, потому что не отвечала ему взаимностью сейчас. Чувствовала себя виновато за то, что
мысленнодобавлялановыепунктывсписокдел,втовремякакЛиампытался(ключевоеслово:
пытался) меня соблазнить.
Мы уже очень давно не занимались любовью. И я не знала, в чем моя проблема.
Он уткнулся головой мне в плечо. Я почувствовала, как на меня рухнули все 82 кг его веса.
Лиам перестал шевелиться. Я вздохнула, расслабленно откинувшись на пассажирское сиденье Камаро.
Мышцы горели от попыток удержать тяжесть его тела.
Он сдался. Слава Богу.
Нозатемязарычала,заметив,чтоЛиамслишкомподозрительнозамер,еслинесчитать
медленного ритма его дыхания.
Великолепно. Он отключился.
–
Лиам,–прошепталая.Саманезнаю,почему,ведькроменасвсалонеКамаро,
припаркованной на темной, тихой улице перед домом моей подруги, Тэйт Брандт, никого не было.
Приподняв голову, сказала ему прямо в ухо, практически полностью прикрытое белокурыми
волосами:
–
Лиам.Проснись!–Ябуквальнохрипела,потомучтоеговесперекрывалдоступ
кислорода.