– В этих небольших провинциальных городках владельцу лавки обычно помогают жена и дети. Или он может выбрать себе работницу из местных девушек.
– Я могу прислуживать в доме…
– Скрести пол и выносить ночные горшки? Отбиваться от любвеобильных лакеев, а, может быть, и самого хозяина?
– Это не должно беспокоить вас. Как только вы отпустите меня…
– Вы можете сразу же побежать в ближайший участок к констеблю и сообщить ему обо мне.
– Я не сделаю этого. Обещаю вам… Морган ничего не ответил. Он снова пришпорил лошадь и пустил ее галопом.
Кричать и звать кого-либо на помощь было бесполезно. Дизайр понимала это. Даже если ей удалось бы поднять на ноги весь городок, вряд ли из этого вышло что-то хорошее. Морган – преступник, и, возможно, за ним охотятся королевские драгуны. Если его поймают, кто поверит, что она – его пленница, а не сообщница. Ее могут обвинить в пособничестве этому разбойнику во время недавно совершенного им ограбления.
Мысль о возможности оказаться в роли наложницы Моргана Тренчарда одновременно пугала Дизайр и будоражила ее воображение. Она вдруг как-то особенно ощутила близость этого человека и почувствовала силу его рук, которые надежно удерживали ее в седле. Она вспомнила, как он легко поднял ее на ноги там, в Уайтфрайерсе, не слезая с ретивого жеребца, которого он ловко обхватывал своими мускулистыми ногами. Эти воспоминания заставили Дизайр снова почувствовать непонятное приятное тепло где-то глубоко внутри.
Когда она снова обратилась к Моргану, голос ее дрожал:
– Куда вы хотите увезти меня?
– Скоро узнаете, – ответил он. – Доберемся до места, немного подкрепимся. Ведь вы хотите есть, не правда ли? Обещаю вам теплую постель до конца ночи.
Из всего услышанного упоминание о пище было единственно приятным. Дизайр с хорошим для нормальной, здоровой девушки аппетитом постоянно голодала на скудных харчах старой Салли. Сейчас ей ужасно хотелось есть, ведь с утра у нее во рту не было ничего, кроме тоненького кусочка хлеба с сыром. Что касается слов Моргана о теплой постели, они вызывали у нее совершенно конкретные опасения. Несомненно, он захочет разделить с ней постель.
Так они покинули Степни и двигались по узкой грязной дороге, по обеим сторонам которой то тут, то там в беспорядке торчали скирды овса. Поблизости журчал ручей, чуткое ухо Дизайр уловило звук от движения какого-то ночного зверька в кустах. На нее, выросшую в Лондоне, эти пустынные места нагоняли страх.
От продолжительной скачки у нее ныло все тело. Когда, наконец, они выбрались на открытое место, ее онемевшую спину охватила дрожь. Дизайр различила в темноте большой сельский дом какой-то странной, неправильной формы и несколько прилегающих к нему построек. Несомненно, здесь должны быть люди, и, может быть, ей удастся убедить кого-нибудь из них помочь ей убежать от Моргана.
Но как только они приблизились к дому, она сразу пала духом. Даже в кромешной тьме видны были следы общего запустения. На минуту луна осветила поля с переспелыми колосьями пшеницы, сломанные дымовые трубы и вдребезги разбитые окна дома. Часть крыши отсутствовала совсем, а в остальных местах провисала настолько, что в любой момент могла обрушиться вниз.
– Здесь никто не живет? – спросила Дизайр.
– Здесь живу я. Пока, – возразил Морган. – Это надежное место.
– Но ведь может вернуться законный владелец этого дома…
Морган так внезапно и резко дернул повод, что Дизайр от сильного толчка подалась всем телом вперед. Он соскочил на землю и теперь стоял, глядя вверх, на нее. Она увидела, как сжались его красивые чувственные губы и темные глаза похолодели от гнева.
– Ни законный владелец, ни его семья уже никогда не вернутся сюда.