– Что ж я бы перешла на другую сторону улицы. Но сперва плюнула бы ему в лицо. Потому что он это заслужил. Он не просто меня бросил. Он сказал, чтобы я для своего же блага сделала аборт. При этом он так ехидно улыбался и говорил это таким тоном, будто это не ребенок, а ненужная игрушка. Вещь. Понимаешь? Так что плевок в лицо это самое малое, что он заслужил, – в ее глазах сверкнули искры. Она вдруг представила себе, как все сказанное проделывает с отцом Джеймса.
– Но ведь прошло столько лет. Ты не думала, что Тимур мог измениться за эти годы? Вдруг он осознал все свои ошибки?
– Такие люди не… – она замолчала на полуслове и пристально посмотрела на сидевшего перед ней мужчину.
Откуда он узнал, что отца Джеймса зовут Тимур? И еще эти цветы и улыбка. И голос. Слишком много совпадений. Такого не бывает.
– Погоди, откуда ты узнал про Тимура? – она поставила чашку с чаем на стол.
– Ты сказала! – он уже не улыбался.
– Я не говорила, – Юля прищурилась. Повисла тишина. Неужели это… – Сними капюшон!
– Юль тебе не понравится, как выгляжу, – стал отнекиваться мужчина. – Последствия аварии очень неприятно выглядят. Боюсь, что ты не сможешь заснуть от увиденного.
– Смогу. Будь в этом уверен. Снимай!
– Это приказ?
– Снимай Андрей.
– Мне будет не комфортно если ты…
В этот момент терпению девушки пришел конец. Она резко поднялась, обошла стол и стянула капюшон с мужчины.
И вскрикнула. То, что она увидела, было ужасно. Почти вся правая часть лица была изувечена. Четыре полоски рваных шрамов пересекали лицо. Они все начинались от середины лба и тянулись вниз по брови щеке шеи и исчезали под воротом куртки. Ощущение было такое, что нанес их кто-то у кого были стальные когти. И эти стальные когти прошлись по некогда красивому лицу и вырвали куски кожи и каким-то чудом не задели глаза.
Но хоть шрамы и были ужасны, не они напугали Юлю. Ее напугало то, что она знает обладателя этих шрамов. Это лицо она узнает даже со шрамами. Это лицо эти глаза она запомнила на всю жизнь.
Все ее догадки подтвердились. Перед ней в ее доме за ее столом сидел Тимур Гордеев. Человек, которого она ненавидела всей душой.
– Я же говорил, – еле слышно произнес Тимур, нарушая образовавшуюся тишину, – тебе не понравится то, что ты увидишь.
Он продолжал сидеть к ней боком. Голова была наклонена вниз, веки прикрыты. Пальцы нервно сжимали и разжимали ручку белой чашки.
– Да, – с ненавистью в голосе согласилась Юля, наконец, обретя дар речи, – ты оказался прав. Мне не нравится то, что я вижу. И дело вовсе не в шрамах. Дело в их владельце.
Она отступила назад. Воспоминая всплыли в ее голове, принося с собой всю боль, и весь ужас унижения, что она тогда перенесла. И все они были причинены вот этим человеком. Не зря у нее появилось тревожное чувство, когда она сегодня открыла дверь. Он не извиняться сегодня к ней пришел а… Собственно говоря, зачем он пришел?
– Юль…
– Замолчи! – прошипела она. – Зачем? Скажи, зачем ты пришел в мой дом? Только не говори что извиниться.
– Но я, правда…
– Заткнись! – выкрикнула она. Вся обида вся боль, копившаяся в ней все эти годы, стала выплескиваться наружу. Все что она пережила в тот день. Сейчас она все ему скажет. – Не желаю тебя видеть слышать. Не желаю. Пришел тут с цветочками! Как я сразу не догадалась что это ты?! Только ты жарил мне такие букеты. Только ты знал, какие цветы я люблю. Любила. Пришел! Комедию ломает. Спустя… Ты хоть сам знаешь, сколько лет прошло?
– Восемь. Восемь лет прошло, – тихо ответил Тимур, продолжая сжимать в руках чашку и поворачиваясь к ней лицом.
– Да ты что?! Правда?! Вижу, считать не разучился. Но только меня это не радует. Раз знаешь, сколько лет значит, все эти годы ты помнил меня. Помнил и так ни разу и не заявился. Так почему вдруг сейчас передумал? Что совесть совсем замучила? Или нет. У таких как ты совести от рождения нет. Скажи, ты специально посилился здесь?
– Нет. Я не знал что ты… вы живете в этом доме.
– Ага. Значит все-таки не чувство вины. Но что же тогда Тимур? Что заставило тебя прийти сегодня ко мне и устроить весь этот маскарад с закрытием лица и выдумкой имени?
Ее глаза горели огнем. Казалось еще немного и от Тимура останутся одни угли.
– Я хотел узнать про Джеймса. Вчера, когда ты помогала мне, я узнал тебя.
– И ты сразу вспомнил о ребенке, – с ядом договорила за него Юля.
– Да. Я захотел узнать… какой он. Надеялся, что ты мне расскажешь. Хоть что-нибудь.
– А не поздновато ли? Знаешь что Тимур, – она подошла к нему и выхватила чашку из его рук, – проваливай отсюда. И больше не появляйся.
Юля подошла к раковине и бросила в нее чашку. Та раскололась на две части.
– Юль, пожалуйста, – взмолился Тимур, – не прогоняй. Я хочу узнать про Джеймса. Знаю, что не заслуживаю, но все равно прошу. Пожалуйста, Юль.
Голова девушки резко вздернулась вверх. Она повернулась, смахнула слезы, которые потекли из ее глаз, и уставилась на Тимура.
– Хочешь знать говоришь? Вот только что именно? То, что я чувствовала, когда ты предложил мне сделать аборт или, то, что я чувствовала, когда меня выталкивали из отеля? Это ты хочешь знать. А может, ты хочешь знать, как я поссорилась с родителями, который сказали мне то же что и ты? Что ты морщишься, Тимур так будто ешь лимон? Ты же хотел знать. Или я не так тебя поняла? Пришел он! Знать хочет. Хочет знать, как мы без него жили. Прекрасно жили. Прекрасно. Слышишь? Спустя восемь лет!
– Юль мне жаль, – мужчина поднялся из-за стола и стал приближаться к девушке.
– Стой, где стоишь Тимур, – грозно произнесла она. – Жаль ему! Ты сам-то веришь в то, что сейчас сказал? Сомневаюсь. Это мне жаль. Жаль что у Джеймса отец такая гнида как ты. Жаль, что восемь лет назад забеременела именно от тебя.
– Юль, пожалуйста, не говори так. Я… хочу все исправить.
– Что? Что ты хочешь? Исправить? – она истерически расхохоталась. Потом вытащила букет из вазы и швырнула его в Тимора. – Убирайся от сюда. Нечего исправлять. Прошлое нельзя изменить. Нельзя. Тебя не было все эти годы.
– Но теперь я здесь. Я хочу стать частью его жизни. Хочу узнать какой он. Какая ты. Юль, пожалуйста, у меня никого больше нет. После аварии…
– Мне плевать, что у тебя было после аварии. Уходи! Если не уйдешь, я вызову полицию.
Она обошла его и открыла входную дверь. Слезы катились по щекам, когда Тимур, наконец, осознав всю серьезность ее угрозы, вышел из квартиры.
Девушка прижалась к двери и сползла по ней на пол. Посидев так минут десять, она побежала в свою комнату и вытащила из тумбочки альбом с фотографиями Джеймса. Это были копии, которые она сделала специально, чтобы подарить их на годовщину свадьбы родителей. Здесь были все снимки, начиная с самого рождения Джеймса.
Юля надела шлепанцы выбежала из квартиры и бросилась на верхний этаж. К квартире Тимура. Она громко постучала, а когда он открыл дверь, вручила ему альбом со снимками.
– Вот. Здесь все с самого его рождения, – сказала она сквозь слезы. – Это копии. Так что можешь оставить их себе.
После этого она убежала обратно к себе и заперлась на все замки, будто они способны были спасти ее от боли и обиды.
Зачем, зачем, зачем? Зачем он появился в моей жизни. Что ему нужно от меня?
Юля погасила везде свет, упала на кровать и громко зарыдала в подушку.
Тимур. Что с ним произошло? Нет, не хочу. Не хочу знать. Хочу, чтобы он уехал. Оставил нас с Джеймсом в покое. Навсегда… Джеймс. Он так хотел отца. И вот он появился. Неужели я должна позволить Тимуру общаться с Джеймсом? А что если Тимур исчезнет вскоре после знакомства? Джеймс же этого не выдержит. Что мне делать? Что?
***
На следующий день Юля проснулась совершенно разбитой и сразу решила позвонить Машке. Она понимала, что подруга сейчас отдыхает, но Юле больше не у кого было спросить совета.
Когда подруга взяла трубку Юля со слезами ей все рассказала.
– Так Юль, – взволнованно сказала Маша, – успокойся и перестань плакать.