В кузове пикапа под тремя покрытыми паутиной коробками стоял старый металлический ящик, в котором некогда хранили муку. Местами он поржавел, надписи на нем стерлись, но он все еще выглядел весьма симпатично. Кэди легко представила себе этот старинный короб на одном из шкафов под самым потолком своей новой кухни.
– Сколько вы возьмете вот за этот ящичек? – показала Кэди.
– Этот ржавый, что на дне? – переспросила хозяйка, видимо, решив, что у покупательницы не все дома.
– У меня зрение, как рентген, и я вижу, что этот ящик полон пиратских сокровищ.
– В этом случае вам самой придется его нести. Десять долларов.
– Договорились, – согласилась Кэди, вытаскивая тридцать долларов из кошелька – десять за ящичек и двадцать за формочку в виде розы.
Пока хозяйка прятала деньги в карман, Кэди стянула ящик с грузовика и потрясла его.
– Там и правда есть что-то внутри.
– Они все битком набиты, – с раздражением сказала женщина. – Кому бы ни принадлежало это хозяйство, этот человек за всю жизнь не выбросил ни клочка бумаги. В большинстве из них жили мыши, в них полно плесени и всякой отвратительной дряни. Давайте-давайте, берите ящичек. И если в нем есть что-то ценное – это ваше. Мое мнение – в нем еще полно муки.
– В этом случае я испеку старинный хлеб, – сказала Кэди, вызвав улыбку у хозяйки магазинчика, которая ухватилась за второй бок ящика, помогая Кэди снять его.
– Вы сможете унести его? Я могу заставить мужа…
– Нет, спасибо, – сказала Кэди, подсовывая руки под днище ящика, большего по размеру, чем она сначала предполагала; крышка оказалась почти на уровне глаз, и Кэди едва могла видеть дорогу перед собой. – Если вам не трудно, положите формочку в мою сумку.
Выполнив просьбу покупательницы, хозяйка с отчаянием посмотрела на Кэди:
– Вы знаете, я думаю, что устрою в пятницу «распродажу сокровищ». Хорошенько пройдусь пылесосом по крышкам этих ящиков и продам с объявлением, «Содержимое неизвестно». По десять баксов за каждый. Может, я даже останусь в выигрыше.
– Если у вас это получится, честь и хвала вашему мужу, – улыбнулась Кэди поверх ящика.
– И он никогда больше не пропустит ни одного аукциона, не скупив всего, что попадется ему на глаза. Мне придется иметь это в виду, – смеясь, сказала она, выпуская Кэди из магазина в переулочек. – Пройдете прямо, и там – улица. Вы уверены, что он не слишком тяжелый? Он же почти с вас размером. Может, вам подогнать сюда вашу машину?
– Нет, все прекрасно. – Кэди не кривила душой, потому что руки ее были натренированы годами перестановок медных котлов и коробов, полных продуктовых запасов, а также замешиванием огромных количеств теста для выпечки.
Но при всей своей силе, к тому моменту, когда Кэди, пройдя три квартала, добралась до своей машины и запихнула приобретенную железяку в багаж-пик, руки ее болели. Разглядывая ржавую, старую коробку, Кэди никак не могла понять, что же заставило ее сделать эту покупку. Грегори собирался перевезти кое-что из своей мебели из Лос-Анджелеса в их новый дом, но он как-то сказал ей, что считает, что в городском доме им нужна более строгая обстановка, а не огромные белые диваны и кресла, которые скорее подходили для солнечного юга, так что он планировал почти все продать.
Закрывая багажник, она вздохнула.
– Строгая обстановка, – сказала она, ни к кому не обращаясь. – Ну где бывает эта Долли Мэдисон, когда она больше всего нужна?
Садясь за руль, Кэди подумала, что к завтрашнему ужину может попробовать сделать что-то оригинальное из кролика в белом вине, что-нибудь по рецепту восемнадцатого века.
Глава 2
Было одиннадцать часов вечера. Когда Кэди вошла в свою безлико обставленную крохотную квартирку, она чувствовала, что валится с ног от усталости.