– Не бойся, дитя, я тебя не обижу, – неожиданно мягко пообещал Нергард, улыбаясь.
Я мысленно возмутилась: дитя? И он туда же?
Руку я решительно подала и залезла в экипаж, сев на один из двух диванчиков. Куда более комфортных, чем скамьи в той арестантской повозке, в которой нас везли из Хопвела.
Лорд забрался следом и сел напротив меня. За ним последовал Охотник, который, конечно, сел рядом со мной. Соланж досталось место рядом с господином, против чего она явно не возражала. Дверца захлопнулась, и через пару мгновений мы тронулись в путь.
Долгое время между нами висела неуютная тишина. Пока мы ехали по городу, я сама все больше смотрела в окно, с интересом разглядывая его при дневном свете. Наш экипаж катился по широким улицам, вдоль которых тянулись разноцветные дома с покатыми крышами. Одни стояли вплотную друг к другу, соревнуясь между собой красотой фасадов и вывесок, другие – особняком, окруженные садами или парками. Мы проезжали мимо площадей, на которых бойко шла торговля, мимо аллей, по которым прогуливались разодетые дамы и кавалеры. Люди, одетые попроще, не прогуливались, а все куда-то спешили. Тут и там я замечала то громоздкие памятники, то изящные скульптуры, то искрящиеся на солнце фонтаны. Все это казалось чужим, но притягательным и интересным.
Нергард в окно не смотрел. Он откуда-то извлек небольшую книжку (то ли она лежала у него во внутреннем кармане, то ли где-то в экипаже, я не уследила) и уткнулся в нее. Я не представляла, как можно читать при такой тряске, но он довольно бодро перелистывал страницы.
Капитан Соланж сердито молчала, скрестив руки на груди и тоже предпочитая смотреть в окно (со своей стороны). Иногда мне казалось, что она прожигает меня взглядом, но сколько раз я ни пыталась поймать ее на этом, она ни разу не попалась.
Когда мы выехали за пределы города и за окном стало не так интересно, я тоже позволила себе разглядеть капитаншу получше. Она была красивой: темно-русые густые волосы до плеч, выразительные глаза под яркими бровями, крепкое тело, хорошая осанка. По возрасту она казалась ровесницей Нергарда, но в его отношении к ней (в том эпизоде, что я наблюдала) мне почудилось нечто покровительственное, отеческое. В его взгляде была нежность, чем-то хорошо знакомая, хотя я и не могла понять чем.
Впрочем, я многое только чувствовала, но не могла ни полностью осознать, ни сформулировать.
Через несколько часов мы сделали остановку в одном из городов, которые проезжали мимо. Это было очень кстати: мне ужасно хотелось есть и в туалет. И не мне одной. Мы пообедали и отдохнули в придорожном трактире, весьма приятном, на мой вкус. Охотник попытался заплатить за нас из тех денег, что ему пожаловал король (мешочек с монетами он убрал за пазуху, чтобы не привлекать внимания, но несколько штук положил в карман), однако Нергард воспротивился.
– Вы же сами слышали, – объяснил он. – Его Величество возложил все расходы на ваше содержание на меня.
Во время еды (куда более простой, чем во дворце, но после долгих часов в дороге ничуть не менее вкусной) за нашим столом также царило молчание. Если мы и обменивались фразами, то в основном между собой: я с Охотником, лорд с капитаном. Последние постоянно улыбались друг другу, снова выдавая, что между ними куда более близкие отношения, чем обычно связывают состоятельного и влиятельного человека с капитаном его стражи.
«Может быть, они любовники? – проскочила в голове непрошенная мысль. Отчего-то неприятная. – Поэтому он так на нее смотрит. И поэтому советник знал, что Нергард согласится на все, если его капитану что-то будет грозить».
Это выглядело вполне правдоподобно, но почему-то совершенно мне не нравилось.
Когда наш путь продолжился, мы заняли те же места. Нергард снова уткнулся в книгу, хотя за это время на улице успело заметно стемнеть, а в экипаже было еще темнее. Да и качало на проселочных дорогах сильнее. Однако лорд переворачивал страницы все с той же скоростью.
Некоторое время я наблюдала за ним, вспоминая его разговор с королем и советником. И в конце концов не выдержала:
– Скажите, а почему советник короля назвал вас Безымянным?
Вопрос прозвучал так неожиданно, что все непроизвольно вздрогнули. Нергард быстро вскинул на меня взгляд, после чего дернулась уже я: его глаза светились в темноте. По-настоящему светились!
Заметив мой испуг, лорд моргнул – и глаза стали выглядеть нормально.
– Меня так иногда называют, – спокойно ответил он. – Потому что у меня нет имени.
– Как это – нет имени?
– Очень просто. Вот какое у вас имя?
– Я не знаю. Я не помню.
– Вот и я не помню, – он улыбнулся.
Так вот о чем говорил король, когда упомянул его «личные обстоятельства», которые могут помочь мне освоиться.
– Вы тоже потеряли память? – удивилась я.
– Я теряю ее время от времени.
Я тряхнула головой и бессмысленно моргнула, не понимая.
– В каком смысле?
– В прямом, – со вздохом пояснил лорд, опуская книгу и прикрывая ее, чтобы не держать на весу. – То ли болезнь, то ли проклятие. Время от времени несколько лет моей жизни просто… стираются из памяти. Вот, например, король упомянул случай, когда я спас его отца. А я этого уже не помню. Совсем. Его отца помню. Как мы общались, пока тот был жив, а вот как познакомились… На этом месте туман. Думаю, однажды я проснулся полностью как чистый лист. Как вы сейчас. Может быть, это случилось и не один раз. Когда-то тогда я и утратил память о своем имени. Безымянным меня назвал прежний король.
– Но кто-то же должен вас знать, – возразила я. – Вы не последний человек в королевстве, как я понимаю.
– Возможно, кто-то должен, – легко согласился лорд. – Но я такого человека пока не встретил. До знакомства с прежним королем я был… никем. Просто странником. Как ты, – он посмотрел на Охотника.
– Все это очень необычно, – пробормотала я, опуская взгляд, но тут же снова испуганно посмотрела на Нергарда. – Думаете, у меня может быть такое же заболевание? Или проклятие?
– Откуда мне знать? – он легкомысленно пожал плечами. – Поживем – увидим.
И снова невозмутимо уткнулся в свою книгу. Мог бы и поподробнее рассказать, между прочим.
– А как же вас тогда называть? – снова обратилась к нему я, не желая вот так заканчивать разговор. Да и тишина порядком надоела.
– Вы можете называть его как и все: лорд Нергард или милорд, – неожиданно резко вмешалась Соланж. – Обращаться к лорду по имени вам все равно без надобности.
– А вы его как называете? – тут же с вызовом поинтересовалась я. – Вам-то определенно без имени не обойтись.
– Не твоего ума дело.
Запаса вежливости у Соланж хватило ненадолго.
– Леди, я прошу вас, – укоризненно протянул Нергард.
Но на вопрос об имени не ответил, снова спрятался за книгой. А меня почему-то не отпускало, хотелось продолжить.
– Я буду называть вас… Трой, – брякнула я, сама не зная почему.
Нергард резко перевернул страницу, не отрывая от книги взгляда и в остальном оставаясь спокойным.
– Договорились. А я буду звать тебя Бабочка.
Это сбило меня с толку. Вариант Охотника мне был хотя бы понятен.
– Почему – Бабочка? – насупившись, уточнила я.
Наверняка здесь это означает что-нибудь обидное, судя по тому, как Соланж прыснула в кулак.
– А почему – Трой? – хмыкнул Нергард и снова посмотрел на меня светящимися глазами.
– Я называю ее Незнакомкой, – внезапно вклинился Охотник. Он тоже чему-то улыбался, расслабленно откинувшись на спинку нашего диванчика.
– А тебя, как мне сказали, зовут Охотником? – уточнил Нергард, снова посмотрев на моего спутника.
Тот, кстати, совершенно спокойно отреагировал на светящиеся глаза лорда.
– Да, все меня так называют.
– Безымянный, Незнакомка и Охотник, – фыркнула Соланж. – Не экипаж, а воровская сходка. Одни погоняла вместо имен.
– Зои, следи за языком, – поморщился Нергард.