Забавно, но старые опасения уже не имеют значения сейчас, когда самые худшие из них, похоже, стали реальностью.
– Я буду держать тебя в курсе, – говорю я, хотя бы потому, что мне наверняка понадобится его здравый рассудок, чтобы не сойти с ума, пока я ее не найду. У него это всегда хорошо получалось, он всегда умел посмотреть на проблему с разных углов и отвести меня от края пропасти, не давая свернуть шею.
– Просто… Пожалуйста, пусть твой телефон всегда будет включен. Даже ночью. Я позвоню, только когда ты мне понадобишься.
Я поворачиваюсь, чтобы уйти, но в этот момент его теплые пальцы сжимают мое запястье.
– Грир, – говорит он, склонив голову набок. Его прикосновение – это утешение, которое я не могу себе позволить, тем более сейчас. – Мне жаль.
– Жаль? – Я выгибаю бровь и окидываю его взглядом с головы до ног. – Ты это к чему? Она не умерла, а просто пропала.
Он молчит.
– И я собираюсь найти ее.
Я ни разу в жизни не говорила с такой убежденностью.
– Знаю. И я всегда готов тебе помочь. – Харрис притягивает меня к себе, переходя черту, которую сам провел много лет назад.
Вновь оказаться в его объятиях – это как остановить на миг бесконечное падение. Он все еще любит меня. Я это знаю.
Как я никогда не перестану любить его, так и он никогда не перестанет любить меня. Его предложение пойти разными путями прозвучало спустя много лет после того, как мы отодвинули наши отношения на второй план, отдав все, что имели, бизнесу. Наше время. Нашу энергию. Нашу страсть. В то время мы слишком глубоко погрузились в дела, чтобы это понять, а когда наконец заметили, то зашли уже слишком далеко. Мы потеряли искру любви, предпочтя романтике удобство, хотя заслуживали большего.
По крайней мере, так сказал Харрис.
Наше расставание растянулось на долгие месяцы, однако не стало неожиданностью. У меня свои проблемы, да и Харрис – человек сложный. Но мне это всегда нравилось в нем. Он глубокая натура. Мыслитель. Сейчас таких, как он, не производят, по крайней мере, в массовом масштабе.
Как когда-то давно, я вдыхаю его запах и чувствую меланхоличную сладость с легкой ноткой грусти. Часть меня хотела бы, чтобы он поехал со мной в Юту, но кто-то должен остаться и продолжать наш бизнес. Уехать вдвоем на неопределенный срок – явно не вариант.
– Позвони мне, как только прилетишь, – говорит он.
– Мне пора. – Сжав переброшенный через плечо ремешок сумочки, я отстраняюсь от Харриса, бросаю на него прощальный взгляд и поворачиваюсь, чтобы уйти.
Непривычное ощущение беспомощности и неуверенности грозит парализовать мою волю, но я делаю глубокий вдох, направляюсь к лифту, а спустившись вниз, шагаю к ожидающему меня такси.
Я непременно найду сестру.
Глава 3
Мередит
Тридцать три месяца назад
– Даже не верится, что ты здесь живешь. – Грир входит в холл и бросает сумки на облицованный мрамором пол. Ее взгляд скользит вверх, к высокому потолку и останавливается на люстре «Шонбек», шестьдесят пять лампочек которой высвечивают тысячи капелек хрусталя. – Конечно, это лучше клетушек, в которых мы выросли.
– А как иначе? – спрашиваю я.
Холодные голубые глаза Грир вопросительно смотрят на меня.
– Ты это о чем?
– Давай не будем обсуждать мой дом, хорошо? – Я прикусываю губу и, гордо вскинув голову, кладу руку на бедро.
После того как Грир сообщила мне, что собирается приехать погостить, мой желудок несколько дней скручивало узлом. Оказывается, человеческое тело не всегда понимает разницу между легким волнением и тревогой.
– То есть я должна делать вид, будто ты не посадила меня в «Бентли», не отвезла в ресторан с мишленовской звездой на ужин из пяти блюд, заплатить за который твоему мужу все равно что отдать десять центов, после чего умчала меня в свое роскошное лыжное шале ценой в несколько миллионов? – Грир одаривает меня ехидной улыбочкой, как будто пытается разозлить, но я ее хорошо знаю. За ее вызывающим тоном кроется что-то еще, но что именно, я пока не могу понять. Сомнения? Скепсис? Разочарование? Ревность?
Впрочем, я не прошу ее гордиться мной. Ничего особенного я не достигла и не заслужила. Я лишь удачно вышла замуж. Да, мне повезло. И теперь все это мое. Я просто хочу, чтобы она знала: есть человек, которому я небезразлична.
И я больше для нее не обуза.
Я крепко обнимаю ее и прижимаю к себе, пока ее плечи не расслабляются.
– Я люблю тебя, Грир. И я рада, что ты здесь. Давай не будем портить друг другу настроение.
Сестра вздыхает.
– Давай. Извини, что я тут таращусь на все. Просто… просто жизнь, которой ты живешь, это какое-то безумие. Ты еще так молода.
Она отстраняется и смотрит мне в глаза.
– Не я одна вышла замуж в двадцать два года, – говорю я. – С судьбой не поспоришь.
– Я просто надеюсь, что ты помнишь, кто ты такая и чего ты хочешь, понимаешь? Я воспитывала тебя не для того, чтобы ты стала содержанкой.
Подмигнув, я протягиваю руку к ее сумке. Нам незачем осложнять разговор, чтобы он вылился в ее материнские нравоучения.
– Если не ошибаюсь, мы уже говорили на эту тему, – напоминаю я ей. – Накануне моей свадьбы, помнишь?
Грир закатывает глаза.
– Знаю, знаю. Ты любишь его. Он любит тебя. Все идеально, и мне не о чем беспокоиться.
Я улыбаюсь.
– Значит, ты меня выслушала. Я рада. Хочешь взглянуть на свою комнату? – спрашиваю я и качу через холл ее сумку на колесиках.
Сигнализация дважды издает писк.
– Что это? – спрашивает она.
– Эндрю, должно быть, дома. – Я бросаю взгляд на кухню, ожидая услышать звук шагов по плитке пола, звон брошенных на столик ключей и щелчок открываемого холодильника, когда он достает нашу вечернюю бутылку красного вина.
– Мер! – зовет он через мгновение. – Ты дома?
– Я здесь. – Я качу сумку в ту сторону, откуда доносится его голос, и тащу на буксире Грир. – Смотри, кто здесь!
Он уже собрался откупорить бутылку «Мерло», когда поднимает глаза и встречает холодный взгляд моей сестры. Я говорила ему, что Грир ничего не может с собой поделать – она на всех так смотрит. Она не доверяет большинству людей, и ей никто не нравится. Чтобы проникнуться к человеку симпатией, ей требуется время, но это точно произойдет… в один из ближайших дней. Ей просто нужно понять: у нас все серьезно, это наш дом, а не место съемок очередной серии «Фильма недели». Но Эндрю заверил меня, что это не имеет значения, что у него толстая кожа и это не изменит его отношения ко мне. Никогда.
– Эндрю. – Грир выдавливает из себя улыбку. Я вижу, что она пытается быть учтивой; уже шаг в правильном направлении. До меня внезапно доходит, что они встречаются всего лишь в третий раз. Ожидать, что они быстро подружатся, нереально, так что я не стану вмешиваться, наберусь терпения, и пусть все произойдет само собой.
Достав из шкафа три хрустальных бокала с инкрустированными платиной ножками, мой муж наливает в них вино.
– Как прошел полет? Не слишком трясло? – спрашивает он, чокаясь с нами. – Обещали сильный снегопад. Я волновался, что рейс задержат.
Грир делает глоток.
– Думаю, мне повезло.
– Где твой парень? Харрис, так, кажется? – спрашивает Эндрю.
– Бывший… – бормочу я себе под нос, крутя ножку бокала.
Грир бросает на меня колючий взгляд, я отвечаю ей тем же. Все же нечестно, что моя личная жизнь всегда открыта для всех, а ее жизнь, словно личный дневник, всегда на замке. Не дай бог упомянуть, что они расстались много лет назад, но до сих пор ведут себя так, словно ничего не произошло. Даже если они больше не живут под одной крышей и не считают себя связанными какими-то обязательствами, по сути, ничего не изменилось.
– Извини, не знал, – говорит он. – Вы были вместе на нашей свадьбе… Я просто предположил…
Грир делает еще один глоток, молча наслаждаясь вином, но тут ее взгляд падает на полированный деревянный пол. На миг я вспоминаю нашу с Эндрю свадьбу, тщательно продуманную и лишенную всякой индивидуальности, в шикарном отеле на вершине заснеженной горы. Никто не заглянул в наш новый дом на поздний завтрак или чтобы посмотреть, как мы разворачиваем подарки. Мы пригласили гостей. Мы проводили их. Список торжеств и увеселений был длинным и не оставлял времени для досужих разговоров.