Катарина долго гребла, но земля не появлялась. Выбившись из сил, она села посреди плота, и рядом с ней тут же материализовался мужчина: высокий, красивый, с бородой. Он смотрел на нее улыбаясь, его ледяные глаза хитро блестели:
– Расскажешь, почему не можешь добраться до берега? – прозвучал его задорный, жизнерадостный голос.
– Потому что озеро велико, – предположила она.
– Нет, мисс всезнайка, – издевался мужчина. – А может ты просто недостаточно сильна? – девушка пожала плечами.
– Да тут же берега не видно! – возмутилась она.
– Не видно, когда не хочешь видеть, – скрестил он под собой ноги. – Посмотри внимательно, Катарина…
Девушка смотрела, но водная гладь закрывала собой весь горизонт, но стоило ей сосредоточиться на воде, и она начала убывать: – плот прибило к берегу, поросшему густой травой. Мужчина хлопнул в ладоши, спрыгивая на сушу. Она тоже собиралась сойти, но он выставил руку:
– Это моя остановка, не твоя, – Катарина растерянно на него посмотрела. – Иногда, чтобы видеть, нужно просто хорошенько присмотреться, а не прятаться от проблем. Не забывай об этом. Ответы, которые ты ищешь, лежат на поверхности. Каждое твое действие порождает последствие. Невозможно дойти до финиша, пропустив одну из головоломок, – улыбался он так откровенно, что его захотелось обнять. – Ступай, дорогая, – зашагал по траве к яркому свету, видневшемуся вдалеке.
Она распахнула глаза: «Аластер». Прародитель еще не приходил к ней во сне, обычно это делали женщины, чтобы предупредить ее об опасности.
– Я что-то упускаю, не вижу главного…
Живот скрутило, и она пулей побежала в туалет. Девушку рвало желчью, руки от кисти до локтя кололо, словно иголками. Когда она спустилась вниз, Ленц и Вета уже позавтракали, и болтали за столом. Они переживали, расспрашивая ее о самочувствии, ведь лицо у нее было зеленого цвета. Еда не лезла в рот, голова гудела.
«Что происходит? Почему я не исцеляюсь от «параллельной»?», – подумала Катарина, испугавшись, что кто-то снова навел на нее заклинание или захватил дом. Однако самочувствие изменилось явно после того сна.
Вечером ей пришла записка от Регины: «Не будь бякой, Кэти, приезжай! Ромео сказал первое «ГУ», а тебя не было рядом». Катарина прослезилась, но эмоции скоропостижно вытеснили размышления, не дававшие ей покоя:
– Головоломка, – бубнила она себе под нос. —Видеть то, что не видно…
Она стала припоминать события, которые предшествовали ее сну, и вспомнила про подарок Мартина. Катарина не хотела ее доставать после того зловещего шепота, но раз Аластер утверждал обратное, достала из тайника. Как только девушка к ней прикоснулась, лиса засверкала золотом, повернула голову и тявкнула: – в детстве она отдала бы все за такую вещицу.
Перстень лежал в шкатулке, не издавая звуков, камень был алым. Девушка сделала вывод, что он все-таки изменил цвет после соединения. Она рассматривала его и безумно хотела надеть. Желание крепло, усиливалось, руки задрожали. А затем он взметнулся и оказался у нее на пальце. Ее глаза покрылись алой пеленой, она затряслась всем телом, кресло застучало ножками о деревянный пол.
Алая нить вплелась в остальные, превосходя их по толщине. Она давила, поглощала, испепеляла. Картинка рябила, подрагивала, и резко сменилась. Оказавшись в чудесном саду, Катарина пыталась разглядеть, что ей открылось, но алая нить не давала расслабиться. Успев краем глаза зацепить изображение многовековых деревьев с мощными стволами и ветками до самого неба, и золотую пыльцу, летавшую в воздухе, она вернулась, срывая с пальца кольцо тьмы. Оно само запрыгнуло в шкатулку. Лиса осветлила половину комнаты, и крышка захлопнулась. Девушку покинули силы, живот снова скрутило, к горлу подступила тошнота:
– Только не это!
***
Бинар чувствовал, что она мечется, ощущал ее эмоции, и они были ему сейчас совершенно некстати. Привыкший сохранять хладнокровие, он нервничал и не мог сосредоточиться на своей цели. На планету они долетели быстро. Он смотрел на нее с высоты, наслаждаясь видом блестевшей поверхности, переливавшийся всеми возможными красками. Он и забыл, какой красивой она была.
Серые волки слаженно управляли кораблем и не путались у него под ногами. С того момента, как он покинул планету «Гор», у него не получалось прогнать пустоту из сердца. Она разрасталась там с каждым километром, разделявшим его с женой. Бинар зажмуривался и видел ее глаза, улыбку, белокурые локоны, и его дыхание сбивалось. Ему вспомнилось и возбуждение, которое он испытывал, когда следил за ней ментально, и ее воинственный вид у волчьей горы. Уже тогда он мечтал обладать ей.
Белый волк не хотел улетать, но и остаться не мог: оттого его стремление разобраться с новым главой только крепло. Конечно, он любил свой народ, но они были второстепенной причиной для возвращения. За столетия на другой планете он изменился, познал любовь, стал добрее. Здесь эти качества принимались за слабость.
Они посадили корабль на окраине. Ри прокралась к нему в каюту, хмыкая у него за спиной. Массивный, белоснежный торс развернулся.
– Командир, посадка завершена. Добро пожаловать домой, – чеканила она слова.
– Отлично. Открой отсек Б12. Мне понадобится камуфляж.
– Но… – запнулась волчица. – Этот отсек запечатан. Глава давно запретил его использовать, —опустила она глаза.
– Сукин сын! – воскликнул Бинар. – Я не могу появиться таким! Что будет, ты сама знаешь! Расскажи мне о нем…
Ри кивнула и начала рассказ о том, как бедный, серый волк без рода и племени заручился поддержкой влиятельных господ. Как они возвели его в правители, делая мучеником. Глава не обладал физическим преимуществом, не слыл воином. Крайд был обычным волком, за исключением разве что умственных способностей: в этом ему не было равных. Он мог простроить исход битвы за мгновение, обладая логическим складом ума и обостренным чутьем.
Через год после коронации Крайд уличил семейство белых в саботаже. Доказательств не было, но волки были сосланы в кратер смерти. У Бинара екнуло в груди, ведь не было страшнее смерти, чем оказаться там. Место было углублением в земле, образованным после столкновения энергетического сгустка с планетой. По слухам оно блокировало свет звезды «Яс», а значит лишало энергии и силы, убивая волка медленно и мучительно. Крайд отправил туда его родных: отца, мать, сестер. Он не пощадил даже младшего брата. Также приговор настиг и других белых. Он устроил на планете настоящий геноцид, и продолжал до тех пор, пока не остались только серые. Бинар сжал кулаки и зарычал.
– Мне жаль, – участливо обратилась к нему Ри, – моя семья выступила против закона, но им быстро прикрыли рты и выгнали из Альфа-совета. Отец не смог этого вынести, – глухо сказала она.
– В городе Парса у меня был друг. Раз не можем проникнуть в совет изнутри, придется напасть открыто…
– У него вся мощь в руках! Он раздавит нас, как крыс!
– Крыса здесь только одна! Крайд ответит за смерть моей семьи! – прогрохотал он, его кожа засветилась, и она не стала спорить.
План был прост: добраться до Парсы незаметно, найти его друга, собрать волков, и выдвигаться в Альфа-город – Цире’т.
***
Она восстановилась, тошнота пропала. На всякий случай девушка проговорила заклинание исцеления. Удивительные деревья и золотая пыльца все крутились у нее в памяти. «Куда же меня отправило кольцо?» Место было необычным, энергетика странной. И вроде бы напоминала ту, что связывала ее с «параллельной», но более мощная, воздух разряженный. Алая нить не дала ей осмотреться, беспрерывно давив на другие. «Если бы только был способ ее усмирить. Отличная головоломка, Аластер», – улыбнулась она, не понимая в какую авантюру ввязывается.