– Самое интересное началось, когда начали работать над «Лебединым озером». Одетту – Одилию – Белого и Черного лебедя – традиционно танцует одна артистка, чтобы понятно было, как принц мог их перепутать. Но Черный лебедь крутит тридцать два раза фуэте. А наша прима этого не могла сделать, и постановка катастрофически теряла поклонников. И вот режиссер, сделав тридцать три китайских поклона, убедил Лючию отдать вторую роль мне. Тем более, что мы с ней слегка похожи. Я репетировала чуть ли не до потери сознания.
И настал судьбоносный день. В кордебалете я уже не участвовала, первое действие наблюдала из-за кулис. И вот я должна была одеться для партии. Лючия, изрядно позлопыхательствовав, согласилась делить свою «звездную» гримерку со мной. Захожу туда – там висело платье для меня. И застаю там «адъютанта» Козадио, который буквально отпрыгнул от моего наряда. Такая улыбчивая гиена. Он выносил корзины с цветами на сцену для Лючии. Однако в гримерку доступ был ему закрыт.
…– Что вы здесь делаете? – спросила я.
– О, я пробрался тихонько, чтобы никто не видел. Моя младшая сестра твердо решила стать балериной. И на удачу попросила вытащить перышко из пачки примы. А вы, синьорита, знаете, что счастье сестры для брата важней его собственного, – начал тараторить он. – Вы, пожалуйста, никому не говорите, что меня видели. Мало ли чего могут подумать?!
– А почему вы тогда без пера?
«Гиена» слегка смешался, но тут же нашелся:
– Ну, вы застали меня на месте преступления, – с деланным смешком ответил он. – Теперь уже поздно, волшебства не будет – нужно было перо выдергивать, чтоб этого никто не видел.
И чуть ли не пятясь, он выскочил в коридор. Я, уже наученная горьким опытом, насторожено отношусь ко всему странному. Пуанты, после того, как мне подложили сломанное лезвие, всегда ношу с собой. Поэтому и платье я решила осмотреть. Меня не прельщали лавры Кшесинской, которая эпатировала публику, станцевав с обнаженной грудью после того, как оборвалась лямка.
Штольцев, до того предельно внимательно слушавший Анну, едва не утерял нить повествования, только представив эту соблазнительную картину. Сглотнув слюну, он улетел в мечтаниях в театр и, словно наяву, увидел эту невозможно красивую девушку, танцующую только для него. Рвется лямка …и…
– Глеб Платоныч?! – Анна вопросительно вскинула на него взгляд.
Наверно, на лице сурового сыщика остался отпечаток от только что совершенного полета фантазии, так что девушка, несколько дней не решавшаяся рассказать о своей проблеме, сейчас даже не обиделась на невнимательность. Она лукаво усмехнулась. Штольцев, пытаясь скрыть свой конфуз, глубокомысленно посмотрел на Анну.
– Я пытался предугадать, что случилось с вашим платьем.
«Ну-да! Ну-да!», – некстати включился в диалог внутренний голос.
– Я осмотрела лиф и нашла иголку, – продолжила Анна. – Артисты достаточно суеверны. И не смейтесь, пожалуйста, я тоже. Я подумала, что таким образом на меня хотели навести порчу. Мне сразу пришло в голову, что это Лючия нажаловалась своему покровителю, который собаку съел в деле устранения неугодных людей. Она ненавидит меня.
– Анна Викторовна! – Штольцев снисходительно, словно разговаривая с ребенком, улыбнулся. – Вы молодая, современная девушка. Ладно, причуды, связанные с боязнью сглазить удачу. Это в каждой профессии есть. Но это скорей ритуал, который составляет ее неофициальную, так сказать духовную суть. Приметы, байки, черный юмор – все это позволяет снять напряжение, подчеркнуть родство, чувство единения. А людям, знаете ли, присуща необходимость быть в стае. Природный инстинкт.
Штольцев притормозил поток философствования. И очень вовремя. Выразительное лицо Анны снова превратилось в маску корректной вежливости. Но Глеб успел заметить быстро погашенную искорку какой-то детской обиды.
– Благодарю, что уделили мне внимание, – эти пять слов, словно пять иголок вонзились в сердце. Глеб почувствовал себя полным идиотом. Эта запуганная девочка едва решилась довериться ему, а он…
Отойдя от мангала, он опустился на корточки перед сидящей на пледе девушкой. Не отдавая себе отчета, взял обеими ладонями ее руку. И на миг забыл, что хотел сказать. От соприкосновения они снова вздрогнули, словно случайно дотронулись до чего-то раскаленного. Горло пересохло. Переплетенные взгляды будто породили маленькие сверкающие молнии, обжигающими зигзагами метнувшиеся по жаждущим познать друг друга телам.
Совладав с дыханием и отчаянно борясь с вновь захлестнувшим желанием притянуть к себе эту трогательно тонкую фигурку, он наклонился, по живому разрывая контакт глаз, и поцеловал изящную кисть. Он пытался придать своему поступку шутливую чопорность, однако получилось то, что получилось. Прикоснувшись губами к нежной коже, Глеб окончательно убедился, что это не свистопляски гормонов, когда просто жаждешь тела. Это было мучительное желание быть с этой девушкой в горе, и в радости.
Но это желание являлось даже не насмешкой Судьбы, а скорее язвительной гримасой Фортуны.
У нее скоро свадьба, а он так и не вспомнил из-за армяно – бургундского конфликта «Арарата» и «Мерсо», успел ли пообещать что-то Нине.
– Простите великодушно, не хотел вас обидеть, – мысленно вылив на себя ушат ледяной воды, Глеб вновь обрел способность здраво рассуждать.
Анна, потрясенная этой минутной, без сомнения можно сказать, самой настоящей близостью, тоже едва пришла в себя. «Хорошо, хоть он оделся», – подумала она.
– Продолжайте, прошу вас, – произнес Штольцев, медленно выпуская ее руку.
– Я взяла иголку салфеткой и положила в сумочку, не зная, что с ней нужно сделать. Я даже не помню, как я танцевала. Наверно, все-таки хорошо, – слегка зардевшись, добавила она. – Кирилл был в отъезде, и поэтому после представления домой меня отвез Антон, с его сестрой мы в приятельских отношениях (она тоже танцует в кордебалете).
Мы дружим. И я решилась поделиться с ним проблемой. И в отличие от вас, он меня внимательно выслушал. Забрал иголку. И на следующий день уже выдал мне результаты анализа. Кончик иголки был обработан сильнейшим ядом, который вызывает сердечный приступ и быстро распадается в организме, практически не оставляя следов. А при наших нагрузках такая смерть может показаться вполне объяснимой.
«Черный лебедь», – Штольцев буквально еще минуту назад нравоучительно разлагольствовал о примитивной природе суеверий, сейчас был потрясен. В совпадения и случай он не верил, всегда и во всем отыскивая закономерность. Сейчас мистика буквально вломилась в его идеально функционирующую мировоззренческую систему. «Черный лебедь» Талеба – это то, чего никак нельзя было ожидать. И вот к нему этот Черный лебедь и прилетел. Нежданно, негаданно, сокрушая все. Он никогда не думал, что его представления о жизни станут с ног на голову, что эту самую голову может потерять, как мальчишка, что ему встретится такая девушка. «Седина в бороду, бес в ребро и на молоденьких потянуло?» Да трижды нет! Нина даст сто очков вперед любой двадцатилетней. Нина – это квинтэссенция жизненной энергии, драйва, это яркая комета, торнадо, способный смести все на своем пути. Часто игра. Азартная и без правил. Здесь другое.
Анна – это потрясающая внутренняя сила, красота, чистота. Анна – это свет, это все настоящее, честное. Эта девушка не предаст. И от этого на душе стало еще горше. Не предаст. У нее жених. Значит…
Змеюка – ревность подняла голову. Кто же он, этот Кирилл? Чем привязал к себе эту девочку? Ушат, еще ушат холодной воды. Срочно. Усилием воли он вернулся к действительности.
– Итак, мы имеем покушение на убийство. Однако доказать это не представляется возможным. Если иголку воткнул адъютант мафиози, то лучшие адвокаты разобьют в пух и прах все обвинения. Второе. Вы сказали, что Лючия ненавидит вас. Но это же связано, я так понимаю только с театром? И раз вы сказали, что служили, значит, возвращаться не собираетесь? Или вас уволили? Значит, опасность миновала, задача, я так понимаю, выполнена – вы не будете мозолить глаза сиятельной приме.