Ева крикнула:
– Здесь кто-нибудь есть? Меня кто-нибудь слышит?
В ответ глухая давящая тишина. Девушка чувствовала, как липкие щупальца страха постепенно овладевают телом. Где она? Как она здесь оказалась? Что происходит?
Тайнова сделала пару шагов вперёд, но ничего не поменялось. Она была одна в тумане и ничего не видела.
– Меня кто-нибудь слышит?
Опять тишина, но на этот раз она заметила движение, какая-то тень пробежала мимо.
– Стойте. Подождите, я могу вам помочь!
Но еле различимый силуэт человека всё дальше и дальше убегал от неё.
– Подождите, прошу вас! Не бойтесь! Я не понимаю, что происходит? Мне кажется, я заблудилась! Скажите, где я?
Тень исчезла, дымкой растворившись в воздухе. Тайнова замерла. Она почувствовала движение у себя за спиной. Чья-то рука легонько дотронулась до плеча.
Ева застыла.
– Здесь, – шёпотом произнёс невидимый человек за спиной. – Я здесь с тобой. Иди вперёд.
Ева послушно пошла сквозь непроглядное молоко тумана. Она всё шла и шла, пока не начала различать призрачный силуэт. Подойдя ближе, Тайнова увидела девушку в когда-то белом, но сейчас испачканном грязью платье. Та стояла к ней спиной, и её тело сотрясала мелкая дрожь. Девушка плакала. Ева медленно положила руку на плечо незнакомки. Она не хотела смотреть ей в лицо, глубоко в подсознании понимая, что увидит нечто страшное, непостижимое, но невидимая сила заставляла развернуть к себе девушку. Ева узнала незнакомку – это была она. Она стояла вся выпачканная грязью с кровоточащими ранами. Она смотрела на неё. Она смотрела на неё с ухмылкой на изуродованном лице.
Тайнова не могла произнести ни слова, она медленно попятилась назад, начиная осознавать иллюзорность всего происходящего. Но покойница не исчезала, не растворялась в воздухе. Через секунду убитая схватила своими окровавленными руками лицо Евы и произнесла: «Будут ещё. Останови!»
Следователь очнулась в кровати своего номера в отеле Нью-Йорка. Таких кошмаров она ещё не видела. Всё было слишком реально.
Ева встала и подошла к окну. На улице царила хорошая погода, тумана не было, светило солнце. Сегодня первый день её вынужденного отпуска, и она находилась в тысячах километрах от дома.
«Будут ещё. Останови! – эхом пронеслись слова в голове. – Останови… – еле слышно прошептала Ева фразу из сна. – Это всего лишь кошмар, нужно забыть это дело. Я в Нью-Йорке. Я далеко. Нужно придумать, чем себя занять. Чем обычно занимаются в этом городе нормальные туристы?»
Ответа на этот вопрос у неё не нашлось. Тайновой оставалось ждать восьми часов вечера. Именно на это время у Евы была назначена встреча с давним знакомым Робертом Праттом в баре под названием Abby. Бар находился в Бруклине в районе Вильемсбург, и, по заверениям знакомого, это был достаточно безопасный район, хотя лично она сильно сомневалась в безопасности любого района в Нью-Йорке.
* * *
Тайнова вышла на станции метро Bedford Av., свернула налево и пошла вдоль по улице, пока не наткнулась на бордовую вывеску с белыми буквами Abby. Будучи не большой любительницей шумных заведений, Ева остановилась около входа в надежде дождаться своего знакомого на улице. Она решила позвонить, но не успела достать телефон из куртки, когда услышала знакомый голос за спиной:
– Ева! Так это ты. Я шёл за тобой от самой станции метро, не решаясь окликнуть тебя. Не был до конца уверен, что это ты, – к ней приближался невысокого роста, коренастый, с идеально подстриженными рыжими волосами и лёгкой щетиной мужчина средних лет в коричневом костюме. Его лицо озаряла искренняя улыбка. – С последней нашей встречи ты изменилась. Подстриглась?
– Привет, Роберт! – Тайнова почтительно улыбнулась. – Сразу хочу извиниться за свой английский, практики маловато.
Двое знакомых поцеловались и обнялись.
– Это ничего! После двух стаканов водки будем понимать друг друга с полуслова, – Пратт держал Еву за плечи, слегка потряхивая. Он заметно радовался их встрече. – Ну и что мы стоим на входе, мешаем людям курить? Думаю, следует заглянуть внутрь.
Бар производил приятное впечатление: маленький и тёмный, он создавал атмосферу уединённости. В заведении было многолюдно, гости в основном сидели за барной стойкой, которая занимала большую часть помещения. Несколько столов располагались в углу главного зала, ещё несколько – в следующей комнате, которая по совместительству служила бильярдной. Знакомые решили занять свободный столик в углу. На стенах всего помещения Ева заметила огромное количество фотографий, сделанных посетителями бара. Несмотря на давящую обстановку, в баре царил весьма доброжелательный климат: за барной стойкой, общаясь с барменом, смеялись и спорили выпивающие компании, из соседней комнаты доносились весёлые голоса играющих. Тайнова расслабилась. Через пару минут к ней присоединился Роберт с двумя стаканами водки со льдом.
– Я угощаю сегодня, и не спорь, – Ева кивнула. – Ты подстриглась, знаешь, а тебе идёт. Так твои кудряшки кажутся ещё более кудрявыми, а цвет волос стал светлее. Этот цвет называется, кажется, русый? – Пратт повесил пиджак на спинку стула, расслабил галстук и уже принялся заворачивать рукава рубашки, когда Ева его прервала:
– Ты действительно хочешь обсудить мою причёску или просто нервничаешь и не знаешь, что говорить?
Роберт замялся.
– И то, и то, – смущённо произнёс мужчина.
– Хорошо. Я подстриглась два года назад, так как не люблю ухаживать за волосами. Да, кудряшки стали ещё кудрявее, да, цвет волос светло-русый. Ты не изменился. И ещё… Мы пьём водку, потому что ты любишь водку или потому что я русская и, следуя предрассудкам, мы обязаны пить водку?
Пратт сидел напротив девушки и растерянно хлопал глазами.
– Я думал, ты любишь водку. Не знаю, с чего я это решил.
Ева улыбнулась, увидев смущение своего знакомого.
– Я ничего не люблю, так как на меня не действует алкоголь, но если выбирать, то вино, потом виски, потом коньяк, но я с удовольствием попробую американскую водку, – Ева подняла стакан, призывая своего собеседника выпить, и сделала первый глоток. – Так что нового? Есть интересные дела?
– Я не видел тебя пять лет, а ты хочешь поговорить о работе?
– Ты прав, – Тайнова вздохнула. – Просто я больше не умею ни о чём разговаривать.
– Давай я тебя научу, – Роберт подмигнул. – Ну, во-первых, как такое возможно, что тебя отпустили в Америку в отпуск?
– Ты прав, почти невозможно. Почти… Нужны хорошие знакомые. Но это не исключает того факта, что, пока я была в аэропорту, мне незаметно засунули жучок в интересное место для прослушки.
– То же самое могу сказать и про себя. Думаю, уже всё ЦРУ на ушах стоит, зная, с кем я пошёл на встречу, – они оба рассмеялись. – А ты умеешь улыбаться!
– Да, меня учили в детстве. Может, обновим? – Ева взглядом указала на пустые бокалы. Алкоголь постепенно расслаблял тело и затуманивал разум, уводя от скверных размышлений. Она задумчиво всматривалась в шумную толпу веселящихся людей: они смеялись, обсуждали злободневные темы, обнимались, флиртовали – они жили. Эти люди умели жить.
Пратт вернулся уже с двумя бокалами вина.
– Что ты там говорила? Сначала вино, потом виски, потом коньяк? Я правильно всё понял?
– Правильно, – Тайнова приняла бокал вина из рук Роба.
– Ты не похожа на счастливого туриста в Нью-Йорке. Что не так?
– Я не знаю, что делают счастливые туристы в Нью-Йорке. Что вообще делают туристы?
– Как ты можешь так говорить?! – казалось, Пратт действительно возмутился. – Ты в столице мира! Сам город – одна сплошная достопримечательность. Что ты сегодня успела посмотреть?
– CNN по телевизору в номере. А что нужно было?
– Статуя свободы, Бруклинский мост, Эмпайр-стейт-билдинг, Таймс-сквер, Рокфеллер-центр, центральный парк, памятник трагедии одиннадцатого сентября, Башня Свободы и…