Тётя Люба Котлова прицеливалась, а Инесса Васильевна и вся моя родня ожидали начала клоунады.
– Внимание! Запускаем Серёгу! Камера! Мотор! – крикнул Вениамин, отходя в сторону, и Котлова указала, где мне полагалось протиснуться на сцену.
Слово взяла Филатова, выглядевшая не лучшим образом из—за обильно подведённых глаз и чрезмерно нарумяненной мордашки. Свистюшкина оделась неброско, скромненько, но со вкусом, в длинное серебристое обтягивающее платье с боковым разрезом до бедра.
Филатова: Ох, вы гости, господа! Вы откуда и куда? Есть у нас одна девица. За дверьми она таится. Чтоб её заполучить, нас должны вы подкупить.
Свистюшкина: Здравствуй, молодец, прекрасный! Что ты тих, как день ненастный? Где ты был и что нашёл?
Я: За невестой я пришёл!
«Не зря репетировали! Ох, не зря!»
Филатова: Посмотри невест у нас. Тебе будут в самый раз! Вот – красива! Вот – бела! Вот – румяна! Вот – скромна! Выбирай! Какая?
Я: Мне нужна другая!
Свистюшкина: А другая у нас – дорогая. Чтоб её забрать нужно испытание пройти и выкуп заплатить.
Филатова: У нас есть листочек с загадкой несложной. Найдёшь ли ты губки своей наречённой?
Сзади засмеялись.
«Ну—ка, ну—ка! Что за фигня? Не прописывали же номер!»
Передо мной расстелили внушительных размеров кусок ватмана, усеянный следами помадных поцелуев. Из десятка требовалось выбрать одни губки. Линины. Я склонился над бумагой, и многозначительно промычав «Угу, тэээк! Ага…», задумался, теребя ус.
Котлова: Ну, примерься усищами—то!
Все снова расхохотались. А я тянул кота за хвост, да почёсывал тыковку. Ибо к подобному повороту оказался совершенно не готов. Не предупредили заранее, злыдни!
Решившись, наугад показываю в крайний справа отпечаток.
Свистюшкина (изумлённо): Нет! Неправильно.
Котлова: О—о—о! Он не померился, он ошибся! Давай, примерь, примерь!
Свистюшкина: Пять рублей плати, штрафа! Каждая ошибка пять рублей!
Гогот позади не прекращался.
Делаю второй заход и на этот раз указываю верно.
Свистюшкина (с облегчением): Правильно!
Путь открыт, и народ вслед за мной устремляется в подъезд. Алика Мингазовича я не разглядел.
Обшарпанные стены, отбитая штукатурка, висящая зелёная краска, под ногами что-то хрустит.
Свистюшкина (держа вместительную тарелку с, хм! голубой каёмкой): Положи сюда столько денежек, сколько с женой проживёшь лет!
Передав кому—то из родни букет, я залез в карман и на блюдце забрякали кругляшики. Горсть, вторая.
«Пожалуй, достаточно. Вечно не живут…»
Филатова (с улыбкой): Долго будете жить! А теперь наполни нам бокалы. В одном, чтоб сверкало, в другом, чтоб звенело, а в третьем, чтоб бурная пена шипела.
Для меня это не сюрприз, всё предварительно обговаривали с Ложкиным.
Щёлкнув пальцами, потребовал:
– Гарсон, стаканы́!
Ведущие, замешкавшись, не смогли сразу найти нужное, и сзади кто—то поторопил:
– Ну, куда стопари—то задевали?
Наконец, Свистюшкина, изящно изогнувшись, подняла их с пола, из угла.
Я: Что там? В одном, чтоб звенело?
Свистюшкина: Да.
Колчина И. В.: Что ж вы стаканчики такие маленькие взяли?
И тут прошло на отличненько, без сучка и задоринки, поэтому вскоре двинулись на следующий этаж. Впереди деловито шествовали Свистюшкина с красной папкой и Филатова с блюдом монет.
Свистюшкина: Коль споёшь, то дальше пойдёшь.
Я (растерянно): А чего спеть—то? Так недоговаривались.
Свистюшкина (посмеиваясь): Пой, пой!
С укоризной оглядываюсь на Веню.
Ложкин (разводя руками): Я здесь ни при чём.
Голос из массовки: Арию влюблённого!
Приоткрылась дверь и на площадку из—за общего хохота выглянула встревоженная голова соседа. Беспокойство его, впрочем, мгновенно улетучилось без следа после того, как ему поднесли кубок шампанского. Перекрестившись зачем—то, он ухнул игристое в себя, и вернул посуду Колчиной:
– Ну, ребята, счастья, согласия!
Алла я в бар!
А я, затянул, одолевая ступеньки:
«Ты нужна мне – что ещё?Ты нужна мне – это все, что мне отпущено знать;Утро не разбудит меня, ночь не прикажет мне спать;И разве я поверю в то, что это кончится вместе с сердцем?Ты нужна мне – дождь пересохшей земле;Ты нужна мне – утро накануне чудес.Это вырезано в наших ладонях, это сказано в звёздах небес;Как это полагается с нами – без имени и без оправданья…»И ещё одна площадка осталась позади, только чей—то голос разочарованно протянул:
– Ну—у—у, что за тоску развёл? Веселей выступай! Задорней! Забористей.
А мне, упёршемуся в наглядную агитацию «Это ж надо так влюбиться, что придумали жениться!», снова преградили дорогу.
Филатова: Есть вода солёная, горькая и сладкая. Угадай, какая судьба ждёт тебя.
Я уже заметил стоящие на подоконнике лестничной клетки три наполненных бокала. Поколебавшись, я выбрал крайний справа.
Свистюшкина (экспрессивно): Э, э! Ты зачем взял? Угадай вначале, а потом пей.
Я собрался было вернуть чашу на место, но резко передумал и заявил:
– А я уже отгадал!
Котлова: Бегом, бегом, выпивай скорей!
Свистюшкина: Что ты отгадал?
Я: Сладкая!
Попробовав содержимое, довольно хмыкнул и допил остатки и осчастливил присутствующих афоризмом:
–
Халявную
Из массовки: Лишь бы не бедовую!
«Пророк фигов, оглоблей тебя по дышлу!»
Котлова: Следующий пробуй!
Я: Лопну же! Мне к невесте, а я напьюсь у вас, куда побегу? А?
Подъезд вновь сотрясся от группового хохота.
Шутник из массовки: Такими темпами туда очередь выстроится.
Второй шутник: Жениха без очереди!
Свистюшкина: А теперь вопрос другой. Ты, жених наш дорогой, быстро голову ломай, эти числа разбирай. Ну—ка, что означает каждое из них?
Передо мною разложили карточки с нарисованными на них цифрами. 29, 78, 99, 12, 4, 9. Орешек расколол за две минуты, ни единожды не сбившись. Ребусы, связанные с Линочкой я знал назубок.
Свистюшкина: Ой, молодец!
Филатова (указывая на вырезанные из бумаги следы ног): Отыщи ножку твоей любимой.
Засучив рукава и присев, я принялся измерять пальцами фигурки и поднял первый:
– Вот этот!
Свистюшкина: Сергей, ты переверни и прочитай!
Я (переворачивая): Лина!
Ложкин: Хорошо подготовился!
Котлова: Класс!
И чудо свершилось, мы оказались у дверей квартиры Лины. Но что это? На стенке укреплена картонная замочная скважина. Однако, очень странная. Силуэт ключа поразительно напоминал фигуру бутылки.
Свистюшкина: Что ты видишь пред собой? Тут висит засов большой. Если ключик подберёшь, то замочек отопрёшь!
Я: Да, своеобразный замочек. Вень, где там у нас отмычки?
Ложкин, замучившийся таскать сумку со стеклом, охотно передал его мне, и я нашарил то, что, по моему представлению, больше соответствовало роли ключика.
Котлова: Шикарный ключ!
Я: О! Сразу подошёл!
Ложкин: Подходит!
А за дверью, в коридоре, честную компанию с нетерпением поджидали. Волнующаяся завитая и накрашенная Наталья Васильевна, Ядвига Львовна.
Свистюшкина: Ну и вот твоя невеста. Забирай!
Я (заглядывая с интересом за её плечо): Где моя невеста?
И разглядев, что ко мне подталкивают Карину под вуалью свадебной шляпки, отвечаю:
– Это не моя невеста! Это чья—то чужая невеста.
Карина, сыграв сценку, упорхнула в спальню, где пряталась Лина.
Свистюшкина: Больно уж ты придирчивый, да разборчивый. А чтоб мы знали её имя, выложи его рубликами.
Пока я выкладывал имя, Котлова комментировала:
– Не жадный
простофиля
Ложкин: Не влезет, места мало.
Котлова: Перенос напишет. Грамотный. О, крупнее валюта пошла.
Я: Готово.
Котлова: Сейчас проверим, прочитаем: Лина. Правильно!
Свистюшкина: В светлицу девичью стремясь, скажи пред всем народом…
Я: Лина, я люблю тебя!
Котлова: Ой, тихо, ой, тихо. Ну—ка громче!
Свистюшкина: Конечно, громче!
Я, набрав в лёгкие воздуха, ору: Лина, я люблю тебя!!!
Свистюшкина: А где невеста—то пропала? Линка, выходи быстро!
Лина, смущённо улыбаясь, пряча за вуалькой направленный в пол взгляд, появилась из соседней комнаты и приблизилась к нам.