И чуть ли не бегом кинулся на берег, где приткнулся их экраноплан.
* * *
Назад летели на максимальной скорости. Аппарат подрагивал, дрожали и руки Дугина на штурвале.
Анатолий, растревоженный увиденным, довольно быстро успокоился и теперь вновь подрёмывал, раскинувшись на пассажирском сидении. Лида всех Дугинских беспокойств не оценила, но безлюдная огромина плотины сильно резанула её сознание, и теперь она хмурилась своему же смятению.
На берегу царило ватное безделье. Сырой и тёплый воздух накидывал дрёму на обитателей домов отдыха и пансионатов. Граждане шатались бесцельно, наполняя многочисленные кафе и рестораны; в пространстве качалась ленивая музыка; густые запахи шашлыков прибивало к земле.
Дугин завёл экраноплан в эллинг и, не прощаясь, побежал к подъёмнику.
– Чего это он? – зевнул Анатолий. – Как тебе эти Дарданеллы?
Лида молчала, она с тревогой посматривала наверх, где белые горы всё так же подпирали плоские понизу облака.
– По-моему, та же ботва, что и наши убогие громадины. Наворотили, раскурочили, ни красоты, ни пользы, одна пакость… – нудил Анатолий. – Может, поедим? Проголодался я чего-то.
– Но ведь Влад же сказал: что они не просчитали всё, а у нас вот по-другому делали, – не ответила на предложение Лида, повернув к мужу горящие глаза.
– По-другому не по-другому, а холод теперь этот дикий из-за этого «у нас вот», – насупился Анатолий.
– Из-за чего?!
Анатолий помялся, поморщился куда-то вдаль, а потом повернулся к жене:
– Ладно, Лидуш, чего мы будем спорить? Да ещё и на пустой желудок… Пойдём, – он потянул её ласково к ближайшему ресторану.
* * *
– И ты знал?! – кричал Дугин.
Кричал он на начальника спасслужбы, Игоря Комарова.
– Тихо, Владик, тихо, – успокаивал тот Влада. Седоватый, чуть постарше Дугина, он постоянно улыбался сквозь свои пушистые усы. – Чего ты разошёлся? Знал, и что? Я всё питание «трясух» перекинул на резерв основного.
Влад при этих словах замер, налился сквозь загар красным и шумно выдохнул гнев.
Штаб «спасов» находился чуть выше Поляны. И сейчас тут всё хлюпало и капало. Снег пропитался водой и валился с крыш и ёлок, с хрустом оседал на склонах.
– Я тебе удивляюсь, Игорёк, – сказал Влад уже спокойно. – Ведь мы учились, считай, в одно время… Скажи мне, как ты пропитался этим пофигизмом и тупизной? Как?
– Тпру, Влад! Осади коней, – закряхтел Игорь скрипучим смехом. – И скажи толком, чего стряслось-то, а? Сейчас осядет маленько, и завтра бахнем!
– Хрена ты бахнешь лысого! – Влад показал кукиш и устало приземлился на стул, запустив руку в буйную шевелюру. – Сегодня, по-хорошему, надо тряхнуть.
– Ну давай, сегодня, – согласился Комаров, чуть напрягшись. Слово Дугина в смысле лавин было неписанным законом, а уж когда врубать вибросклоны (Дугиным же и придуманные), лучше него никто и не знал.
Влад посмотрел на Игоря тоскливо.
– Так в том и дело, что чёрта с два у нас выйдет. Не хватит мощей резервных. Там с гулькин нос для нынешнего снега.
Игорь улыбаться перестал.
– С чего ты взял? Врубали ж вроде на резервах…
– Врубали, ты прав, – кивнул Дугин. – Лет десять назад. Когда снег только в декабре лёг, а максимум в феврале наверху всего в два метра был, и все перепугались. Вот тогда хватило мощи. А сейчас сколько у нас накопилось после последней тряски?
– Пять метров на середине горы… – растерянно ответил Комаров.
– Ну и вот.
– Так попробуем – может, хватит мощи-то, а?
Влад пожал плечами.
– Может и хватит. Но беда ещё и в том, что уловитель не сдюжит, скорее всего. На трясухи уйдёт энергия, а на уловитель уже фиг. И то, мы ж слабо тряханём, оно и поедет чёрт-те как…
Помолчали.
– Так подрубят ещё, может, энергию-то с Дарданелл? Бывало, отключали. На несколько дней даже…
– А сейчас? – усмехнулся Дугин.
– Неделя.
Дугин кивнул.
– Я был там сегодня, Игорёк. Там шаром покати, а через водосброс лупит так, что вся запруда и месяца не простоит. Ни души, бросили всё.
– И чего ж делать? – Комаров уселся напротив. Усы его обвисли, а сам он скукожился на стуле.
– Звони Горгадзе. Всех эвакуировать надо. И снизу тоже. Всё Гагринское побережье.
– Ого… – выдохнул Игорь.
– Ага, – Влад встал. – Давай, Игорёк, пошевеливаться надо. Если разорётся, мной прикройся.
И вышел наружу.
* * *
Директор в негодовании покраснел, потом побледнел. Потом успокоился – Дугина он немного опасался и рад был, что Комаров пришёл, а не сам Влад. Про клиентов просить не боялся, давил смело, знал, что Дугин не откажет. А когда дело касалось лавин, тут Горгадзе всегда хвост поджимал.
Людей отдыхало немного, в основном, с моря подтянулись, вроде Синицыных. «Да и чего уж борзеть-то, и так сезон шурует без перерыва, считай. А то вдруг и правда завалит…", – успокаивал себя директор, но всё равно настроение сделалось ни к чёрту. К тому же, если Дугин прав, то лавину разгребать – это столько сил… А если ещё она хрен знает как сойдёт? Он затряс головой, отгоняя неприятные мысли.
На подъёмник он шагнул последним. Правда, не видел он среди спускающихся Дугина, но указкой Владу и сам чёрт не был бы, и уж за кого, а за него беспокоиться не стоило.
Влад же взял лыжи и, прошлёпав вверх по хлябям своим ходом, спустился в избу на Рицу. Сюда лавина никакая не дошла бы. Это там, на вырубленных под трассы, на спрямлённых под подъёмники и гостиницы склонах вся опасность, а тут всё девственно, тут если и ухнет, то рассосётся по ущельям, разобьётся на клочки лесом и хребтами.
А ведь проектировали и там так же – максимально вписаться в природный ландшафт. Да и начали так строить… а потом. Дугин в досаде махнул рукой, вспоминать, как прогибался под указку свыше, совсем не хотелось.
Когда поднимался-спускался, рыл шурфы по пути: снег плотными, сцепленными, огромной толщины слоями покоился на шершавом вроде бы ложе. Но такие огромные объёмы выходили за рамки теории. Вот и Влад теперь не рискнул бы сказать, как долго это всё провисит.
* * *
Пляж заполнился плотно и тесно. Смельчаки лезли в море, но большинство просто внимали яркому и почти жаркому солнцу, растелешившись в шезлонгах, на ковриках и различных подстилках.
– Красота, а? – щурился на солнце Анатолий. Он только что вылез из воды и слегка подрагивал, растираясь мохнатым полотенцем. – Только ещё два дня назад на лыжах катались, а сейчас прямо лето.
– Да уж, – Лида разнежилась в тепле, и разговаривать ей не хотелось. К тому же она знала, куда сейчас вильнёт разговор.
А мужу её не терпелось.
– И что твой Дугин? Пальцем в небо! – сказал он. – Ну, допустим, сейчас никто и не стал бы кататься… – тут он повернулся посмотреть на белые верхушки гор. – Хотя… внизу, конечно развезло, а по верхам-то можно. Короче, ладно, не знаю там про лавины, это пусть Горгадзе с ним разбирается. Мне и тут сейчас хорошо, но если так-то, где обещанные морозы, а? – он злорадно покрутил ладонями. – Нету! Случайный фокус природный это был! Зато какое богатство красок – хочешь на лыжах, хочешь в море. А у Дугина одна песня. Тоска…
Лида нахмурилась. Вроде и прав был Анатолий, и солнце грело, действительно, как в былые годы, и намечающийся, казалось, вечный холод отступил, а почему-то не хотелось ей с ним соглашаться. Будто ненастоящее тепло лилось сейчас с неба. А может, просто ей не нравилось, что Анатолий цеплялся к Дугину?
– С Беринговой плотиной вроде так было бы всё время… – неуверенно возразила она.
– Пфф! – фыркнул Анатолий, раскладываясь в шезлонге. – Всю экосистему разрушили, тундры все пропали, животные исчезли… – он уверенно вытряхивал из головы крохи знаний из критических статей в околонаучных журналах. Привирая к и так не очень достоверным фактам. – А, ладно! Спорить ещё, что ли, будем… Кстати, море-то отступает – значит, потекла Дарданельская балалайка, – кивнул Анатолий на заметно отошедшую от старой кромки воду.
А народ это не смущало. Солнечная погода навесила на глаза шоры и уменьшила всякую тревожность.