Я подговорила Лорен отправиться к нему под видом журналистки. Она от природы была очень любопытной и могла достать вопросами любого. Понятно, правду он все равно не расскажет, но вот эмоциями может себя выдать. Я прослушала запись, сомнений не осталось, в аварии виновен Дэвид. Сколько еще человеческих жизней на его совести? Через два дня я сама отправилась к Майклу за более весомыми доказательствами. Дверь открыл пожилой мужчина лет семидесяти. Высокий, худощавый, темноволосый, все лицо покрыто морщинами. Он едва передвигался, опираясь на трость.
– Мистер Эванс.
– Да.
– Анна Хилтон, ведущий юрист «Джей Индастрис», – я показала удостоверение. – Я представляю интересы Уолтера Джонсона, – по лицу Майкла было ясно, он понял, о ком я говорю.
– Проходите.
– До мистера Джонсона дошли слухи, что к вам наведывались журналисты. Мой наниматель очень обеспокоен, что кто-то заинтересовался делом семилетней давности.
– Да приходила девушка, но вам не о чем беспокоиться.
– Все же мистер Джонсон хочет гарантии, что подробности не выплывут наружу. Вот договор о неразглашении, ознакомьтесь и подпишите. Вы получили хорошую компенсацию от страховой компании «Джей Индастрис», за то, что взяли вину на себя и получите еще вознаграждение, если подпишите бумаги.
Майкл разглядывал договор.
– Я уже подписывал подобные документы, – он подозрительно смотрел на меня.
– Прошло семь лет, есть понятие сроков давности, к тому же внесены изменения в законодательство штата, – дальше я несла полную чушь, для убедительности вставляя юридические термины, которые выучила по дороге, престарелый сантехник все равно ничего не понимает, договор был скачан с интернета. – Вы поставите свою подпись? Мой работодатель сожалеет, что вы пострадали в той аварии, но полученной компенсации хватило на восстановление?
– Да. Мне сделали четыре операции, я могу ходить, – Майкл поставил свою подпись.
Я достала из сумки пачку наличных, отдала Эвансу и ушла. Запись на диктофон не имеет юридической силы, но вызовет скандал и родители Вероники подобное не простят. Использую ее, когда нужно будет натравить на него прессу. Получить бы еще признание Дэвида. Но как это сделать?
– Майлз, убирай камеры из квартиры, мне надоело жить как на реалити-шоу. Она даже к кабинету не подходит, там убирается Клара, – я подслушивала очередной разговор.
Наконец-то, не очень приятно понимать, что за каждым твоим шагом наблюдают.
Когда я впервые направлялась к Дэвиду, то ожидала увидеть просторный пентхаус, но оказалась в небольшой по меркам миллионеров квартире. Интерьер тоже не подтвердил ожидания. Я представляла что-то в стиле хай-тек: сочетание черного дерева и белого металла, острые углы, прямые линии, но вместо этого попала в уютную гостиную. В центре располагалась мягкая мебель, напротив, на стене висела плазма, у другой стены находился камин, перед которым лежал белый ковер с пушистым ворсом. Кухонная зона была отделена от гостиной баром из красного дерева. Панорамные окна открывали шикарный вид на город. Я прошла через гостиную и попала в коридор. За одной дверью располагалась подсобная комната с инвентарем для уборки, за другой кабинет, а за третьей спальня. В кабинете все было строго и выдержано. За большим деревянным столом находилось кожаное кресло, у стены стоял диван, на противоположной стене висела коллекция оружия. В спальне тоже оказалось очень уютно. Стены были отделаны в светлых тонах. Из мебели: огромная кровать, журнальный столик и кресло. Панорамные окна закрывали массивные бежевые шторы. Напротив двери в спальню находился проход в гардеробную, за которой располагалась ванная комната.
Сегодня я решила, не торопится с уборкой, и дождаться Джонсона. Дэвид вернулся поздно.
– Здравствуйте, мистер Джонсон, я немного задержалась, но уже ухожу. Извините, в кабинете не убрано, я договорилась с Кларой, что там будет убираться она, если вы не против.
– Распределяйте обязанности как хотите, – равнодушно ответил Дэвид.
Я направилась к двери, но по дороге пошатнулась, остановилась и взялась за голову.
–Что с тобой?
– Все нормально. Голова немного закружилась. Я пойду.
У входной двери я снова пошатнулась и закрыла глаза. Дэвид подхватил меня прежде, чем я упала на пол.
– Карен, Карен, очнись, – Дэвид слегка похлопывал меня по щеке, пока я не открыла глаза.
– Мне нужно сесть.
Дэвид усадил меня за кухонный стол.
– Я позвоню доктору Филипсу, – его голос был обеспокоенным.
– Не нужно, головокружение скоро пройдет. Из-за сотрясения… – я не договорила фразу, но этого намека было достаточно, чтобы у Джонсона появились угрызения совести.
Мужчиной, который испытывает чувство вины, легче манипулировать.
– После чашки крепкого кофе обычно становится легче, – продолжала я.
– Сейчас заварю.
Я могла общаться с Дэвидом на равных, но нужно было изображать бедную, запуганную девушку. Он протянул мне чашку кофе.
– У тебя руки трясутся. Ты сегодня ела? – Дэвид ставил разогревать лазанью.
– Да. Сегодня утром.
Он достал еще одну тарелку.
– Мне нельзя с вами ужинать. Слуги не едят с хозяевами, – запротестовала я.
– Поешь, а потом мой водитель тебя отвезет, и это не обсуждается, – привык командовать.
Последнюю неделю Дэвид был сильно занят, но сегодня закончил разбираться с налоговой, и решил взяться за меня. Игра началась.
– Доктор Филипс сказал, что тебе нужно больше отдыхать, но ты продолжаешь много работать, – он поставил на стол тарелки с лазаньей.
– Мне нужны деньги.
Дэвид пристально смотрел на меня. Я вскипела:
– Если вы думаете, что ради этого я готова на какую-то подлость, то ошибаетесь.
– Я ни в чем тебя не обвинял.
– Простите, что повысила голос. Этого больше не повториться, – я опустила голову.
– Если не секрет, зачем тебе много денег? – он с любопытством смотрел на меня.
– Не много, а столько, чтобы хватило на оплату обучения. Хочу получить нормальное образование.
– Кем ты хочешь стать?
– Когда были живы родители, я мечтала стать ветеринаром, и они всячески меня поддерживали. Я очень люблю животных. (Вероника училась на факультете ветеринарии). А потом…потом… они погибли, – в этот момент я вспомнила о своей семье, так что слезы были настоящими.
Дэвид протянул салфетку.
– Опеку надо мной взяла тетя. Я была в такой депрессии, что с трудом окончила школу и не смогла поступить в колледж, а с курсами секретаря на работу не устроиться. Год назад тетя умерла, и я осталась совсем одна. Других родственников у меня нет. Сейчас я думаю о специальности менеджера, тех денег, что у меня есть, хватит на оплату обучения, но нужно еще снимать квартиру и на что-то жить. Зарплату я почти не трачу, так что, думаю, через год моя мечта осуществится.
Когда есть деньги, многие проблемы легко решаются. Я задним числом оформила свидетельство о смерти Аманды Стронг, а моя мама с новыми документами отправилась на лечение в Швейцарию. Теперь между нами не было никаких родственных связей.
Я доела лазанью и ушла. Пит очень удивился, когда понял, что в особняк нужно отвезти меня.
– Голова сильно кружится, мистер Джонсон побоялся, что сама я не доберусь, – не хотелось, чтобы он напридумывал лишнего, и что еще хуже стал об этом болтать.
Всю дорогу мы ехали молча. Я не знала как себя с ним вести после истории в доке.
Два дня спустя я заканчивала убирать кабинет Уолтера, когда зашел Дэвид.
– Собирайся, мы едем на прием.
– Куда? – я подумала, что ослышалась.
– Мой бизнес партнер устраивает прием, ты едешь со мной.
– Ха, ха, ха. Глупая шутка в стиле Брайана, – я рассмеялась.
– Это не шутка. Переоденься, жду в машине, – снова приказной тон, он вроде соблазнять меня собирался.
Пришлось послушаться, я пошла в комнату, натянула джинсы, футболку и направилась к воротам особняка.