Она подписана «Кристин» — стрелка указывает на меня новую, то есть старую: я сижу на лавочке на набережной рядом с каким-то мужчиной. Имя мне знакомо, но как-то смутно, словно я должна «через силу» поверить, что это я. На снимке мы оба улыбаемся, держась за руки. Мой спутник видный, привлекательный, и, присмотревшись, я понимаю, что это тот самый мужчина, рядом с которым я проснулась, который так и спит в постели. Рядом подпись «Бен» и дальше «Твой муж».
Я ловлю ртом воздух и хватаюсь за стену. «Нет! — проносится в голове. — Нет, этого не может быть..» Я быстро пробегаю глазами по остальным снимкам. На всех — мы с ним вместе. Вот я в каком-то безвкусном платье снимаю упаковку с подарка, вот мы вдвоем в одинаковых ветровках стоим на фоне водопада, а у наших ног возится собачка. А вот я сижу с ним рядом, потягивая апельсиновый сок, в том самом халате, что видела в спальне.
Я продолжаю пятиться, пока не упираюсь спиной в холодную кафельную стену. И в этот миг у меня в голове проносится нечто похожее на воспоминание… Я пытаюсь ухватить его, но оно улетучивается, как пепел на ветру, и я осознаю, что в моей жизни существует «тогда», «до» (хотя я не могу сказать до — чего) и «теперь», а между ними — лишь бездонная, безмолвная пустота, которая и привела меня сюда, в этот дом, к этому незнакомцу.
Я возвращаюсь обратно в спальню. В руке у меня как улика одна из фотографий: на ней я вместе с мужчиной, рядом с которым проснулась.
— Что это значит?! — кричу я.
Я в слезах и не могу остановиться.
Мужчина садится в постели, глаза полуприкрыты.
— Кто вы такой?
— Я твой муж, — произносит он сонным голосом, на лице ни тени волнения. Он не обращает внимания на мою наготу. — Мы женаты много лет.
— Что вы такое говорите? — кричу я. Мне хочется бежать не оглядываясь. Но некуда. — Лет? Каких еще лет?
Он встает с кровати.
— Держи. — Подает мне халат и ждет, пока я оденусь. На нем пижама: штаны ему явно велики, верх белый. Он смутно напоминает мне отца. — Мы поженились в восемьдесят пятом. Двадцать два года назад. Ты…
Я не даю договорить.
— Что?! — кровь приливает к лицу, комната начинает кружиться. Тиканье часов где-то в доме отдает ударами молота. — Но… — Он делает шаг мне навстречу. — Как же?..
— Кристин, тебе сорок семь лет.
Я смотрю на него, и этот незнакомый мужчина мне улыбается. Я не хочу ему верить, я не хочу даже слышать, что он говорит. Но он продолжает:
— С тобой произошел несчастный случай. Очень серьезный. Ты получила травму головы. И теперь не можешь вспомнить многие вещи.
— Какие вещи? — говорю я. — Что, за все двадцать пять лет?!
Он делает еще один шаг, приближаясь ко мне, как к испуганному животному.
— Да почти всю жизнь, — говорит мужчина. — Ты помнишь себя лет до двадцати. А порой и того меньше.
В голове ураган, проносятся какие-то цифры, даты… Мне не хочется задавать этот вопрос, но я понимаю, что должна:
— Когда… Когда это случилось?
Он глядит на меня, на его лице смесь сострадания и отчаяния.
— Тебе было двадцать девять…
Я закрываю глаза. Сознание отказывается воспринимать эту информацию, но где-то в глубине души я знаю, что это правда. Сама того не желая, я вновь начинаю плакать, и он, этот Бен, тоже. По-прежнему стоя на пороге, я слышу, как он приближается. Вот он совсем близко, и я не отталкиваю его, когда он обнимает меня и крепко прижимает к себе. Мы стоим обнявшись и тихонько покачиваемся, и это движение какое-то родное.