Кроткий взгляд, загадочная улыбка, удлиненные мочки ушей. Таким являла его мне гора. Камень утрачивал неприступно суровый вид, превращаясь в тело Будды. Складки его одеяния как будто колыхались на ветру. Птицы с испуганными криками кружили у его колен. А вот уже и щиколотки отделились от скалы. Постепенно округлялись и ногти на ногах. Я немела от изумления: божество явилось из небытия!
Утром в приемном зале я встретила Мать и ее сопровождающих. Она пополнела. Грудь выпирала под платьем. Тщательно подкрашенное лицо, высокая прическа, расшитое одеяние ослепили меня. Мать объявила мне, что Отец назначен правителем отдаленной области Чжинь, и спросила, хочу ли я последовать за ним или остаться в монастыре.
Вся моя радость мгновенно истаяла. Мать ясно дала понять, что, уехав, я больше не увижу гору, а оставшись, навсегда потеряю семью. В тот же вечер страшная гроза обрушилась на монастырь. Грохотал гром, а земля вздрагивала и сотрясалась. Молния попала в дерево, и оно рухнуло у входа в одну из наших келий. Перепуганные девушки стали молиться. А я, свернувшись под одеялом и заткнув уши, провалилась в иной мир. Меня поглощал сумрак, и еще никогда я не чувствовала себя такой одинокой. Мысль о том, что я буду брести сквозь вереницу лет, не видя Матери, пугала меня. И я проплакала всю ночь.
Перед отъездом Чистота Разума вручила мне ларец с вещами, отданными ей в тот день, когда я пришла в монастырь. Я застегнула на шее нить жемчужин и нефрита, надела серьги и три золотых браслета, однако с огорчением увидела, что моя складчатая юбка, шелковая рубашка и пурпурный халат, украшенный разными птицами, странно съежились. Я выросла.
Одной рукой я держала веревку, привязанную к шее Закона Пустоты, другой стискивала ладонь Чистоты Разума. Слезы у меня лились потоком, да и она вытирала глаза рукавом. У порога монастыря моя наставница остановилась:
— Всякий раз, когда тебе больно. Будда говорит с тобою. Слушай его наставления. Твоя судьба — не здесь. Позабудь обо мне.
Чистота Разума повернулась и побежала прочь. Вскоре ее серое одеяние растаяло среди деревьев.
До свидания, монастырь! Время пожирает тебя, и ты обратишься во прах. До свидания, Чистота Разума! Ты скоро умрешь, и мы встретимся в новом рождении. До свидания, друзья мои, обезьяны, тигры и панды. Вы станете падалью, и только гора будет стоять вечно.
Она хранит загадочную улыбку Будды.
Лошади ржут.
Вертятся колеса повозок.
Покрикивают возницы.
Я, скорчившись на ложе, дремала. По пути передо мной разворачивались бескрайние просторы земли. Но в полусне казалось, будто я с фонариком в руке путешествую по чреву горы. Бесконечная череда росписей. Зеленые, лиловые, желтые, охряные, индиго… боги, небесные владыки, бодхисаттвы появлялись и исчезали… Птицы кричали, звери скалили зубы, танцовщицы кружились на облаках, рассыпая цветочный дождь. В глубине пещеры я увидела статую лежащего Будды — она занимала целую долину. Будда подпирал рукой щеку и не спал. Он был единым дыханием, а массивное тело — легким перышком, готовым улететь. Ни дуновения ветра, ни жужжания насекомых, ни капли дождя с неба. Мир замер в этот миг божественного экстаза. Внезапно Будда мне улыбнулся. Я вздрогнула и открыла глаза. В этот момент я не знала ни где я, ни как меня зовут.
Я потеряла Закон Пустоты. Козочка исчезла, не оставив следов. Гора отняла ее у меня. Я пришла к ней почти нагая и ушла, ничего не унеся с собой.
«Все — иллюзия и сон», — говорила мне Чистота Разума.
Мы закончили путешествие по земле. Ветер надувал паруса, и огромная, точно город, лодка плыла вниз по течению реки Лонь.
Берега все тянулись и тянулись по обе стороны от нас. Иногда возникали и вновь ныряли в туман горы. Рыбаки с ловчими бакланами, кучки домиков на сваях, деревни, притулившиеся на склонах горы, укрепленные города, — все это, представ нашим глазам, уплывало вдаль.