Данила же, в свою очередь, как человек несильно спешащий, даже не смотря на обстоятельства требующие незамедлительности, решает ознакомиться с этим грузом ответственности, перешедшим в его руки. А как иначе, он же должен знать, на что шёл, хотя он как знаток уголовного кодекса, это, конечно же, знает. В общем, его всегда волнует соответствие проявленного риска, и того количества шампанского, который он подразумевает.
– Данила. А ты всё в том же духе. – Раздавшийся из-за спины Данилы голос, не только не дал возможности тому со всей обстоятельностью ознакомиться с содержимым кошелька, но и более того, заставил его, сопроводив своё недовольство угрожающей фразой: «Что за на…», – обернуться, чтобы посмотреть, кто там такой крикливый.
– А ты, я смотрю, всё так же без оглядки на последствия своих действий, занимаешься логикой, – обломок кирпича в руках говорящего придавал весомость его словам.
– Это, что-то новенькое, – заметив ручную весомость в руках хмыря, Данила даже несколько развеселился.
– Всё новенькое, это хорошо забытое старенькое. И разве не тебе об этом не знать, – в свою очередь ухмыльнулся этот, кого-то ему напоминающий, незнакомец. – А ты, я смотрю, уже продал свой кирпич и прикупил, что полегче.
– Да, годы берут своё. – Данила внимательно изучает все возможности ухода, или же какого-нибудь другого бокового межреберного решения для выхода из этого тупика.
– Ну, ты, тогда знаешь, что твоё оружие, хоть и многоцелевое, но всё же твоя шрапнель ничего не сможет сделать против моей картечи. Так что давай, облегчайся. – Незнакомец постепенно, небольшими шажками приблизился к Даниле, и уже последнюю свою фразу завершил в очень приказном ключе.
– Да пошёл ты на… – но уточняющая мощь кирпича воткнула обратно в рот Даниле эти однозначно неприличные, хотя, возможно и приличествующие к месту, полные эмоционального отторжения его слова. Которые, прихватив с собой кусочки выбитых зубов, вперемешку с кусками кирпича, заполнив его рот на время его падучей невменяемости, запечатали его такую всегда интересную словесность. И ведь всё логично, раз сам Данила всегда настаивал на этом. Так он, столкнувшись с существенным контраргументом, сам того не заметив, скопытившись после точного попадания кирпичом в свою физиономию, и оказавшись вне доступа к своим рефлексам, только и мог, что булькая кровью по возможности вдыхать в себя воздух.
– А я ведь предупреждал, – незнакомец, подойдя к Даниле, внимательно изучил все последствия его упорства. – Да, теперь понятно, что значит рожа кирпичом, – ухмыльнулся незнакомец, после чего подняв с земли причину возникшей ситуации – кошелек со своим довеском, положил всё это в карман, и хотел уже было оставить Данилу наедине со своими мыслями, как заметив отлетевший в сторону кустов, стальной аргумент Данилы, нож, подошёл к нему, и, подняв, принялся внимательно изучать.
– Не перестаешь ты меня удивлять, Данила, своей тягой к броскости, – ухмыльнулся незнакомец, рассматривая оригинальность этого колюще-режущего предмета. – И как, объясни мне, понимать это, – прочитав гравировку на ручке ножа: «Братану», —незнакомец всё больше ухмыляется.
– Хотя подожди, не спеши отвечать, – незнакомец и вовсе издевается над Данилой, который не то что не спешит ответить, и ему даже не дают это сделать, и всё в точности до наоборот, и он даже и не думает, потому что не может, имея на то очень уважительную причину – полный рот осколков зубов, вперемешку с песком. Да к тому же и его бессознательность не слишком способствует всякому диалогу.
– Братану. Ха-ха. И что это значит? – продолжает издеваться незнакомец, стоя над Данилой. – То, что ты, сунув его кому-нибудь под ребро, тем самым его уважишь, что ли? – слишком далёк этот незнакомец от логического Данилиного понимания жизни, и будь тот в состоянии, то уж он ему объяснил бы. Но незнакомцу никто ничего не объяснил, и тот, решив, что, пожалуй, будет лучше, если он это орудие попридержит у себя, а то мало ли кому оно попадет в недобрые руки, после чего уже аккуратно убирает его себе в карман. Ну и затем, развернувшись, не спеша, как рекомендовал Данила, насвистывая, отправляется по этой тенистой аллее, куда-то туда, вперёд. Где он, возможно, найдёт для своего развлечения ещё один кирпич, хотя, возможно, он, имея в кармане кошелек, на сегодня уже ограничится и этой добавкой к своему костюму.
Но как бы там ни было, и что бы там кто-то чего не надумал, а незнакомец, преодолев пару кварталов всё в той же тени деревьев, наконец-то выйдя на более-менее оживленную улицу, огляделся по сторонам, и, видимо, обнаружив то, что искал, направился прямо к припаркованному у обочины дороги, очень ему знакомому автомобилю, который из-за рекламной надписи «Калейдоскоп» на дверях, трудно было с чем перепутать.
– По довольной роже вижу, что ты прогулялся не за зря, – сидящий за рулем тип, таким образом поприветствовал ухмыляющегося незнакомца, забравшегося в салон автомобиля.
– Есть немного. – Вытащив из кармана кошелек, незнакомец принялся изучать весьма немалое содержимое этого носителя наличности. – Ха, на резиночке, смотри, – показывая скрученные и обмотанные резинкой купюры, улыбнулся незнакомец.
– А не надоело тебе размениваться на все эти мелочи? – как-то не слишком заинтересованно задаётся вопросом, сидящий за рулём тип.
– А я тебе скажу так, – переложив наличность из кошелька в свою денежную карманную приложность, заявил незнакомец, повернувшись к типу за рулём. – Вся эта мелкая случайность только придает вес случаю. Без которого, сам знаешь что.
– Так ты, я смотрю, кошелек и не собираешься возвращать правообладателю? – глядя на пустой кошелек в руках незнакомца, сделал вывод тип за рулём.
– Знаешь, я благотворительностью не занимаюсь. Моё дело, дать возможность, если не сейчас, то на будущее, сохранить то, что есть, а уж приумножить – это их забота. Да впрочем, ты же знаешь, что всё возвращается на круги своя.
Незнакомец посмотрел на кошелек и, открыв окно, выбросил его. Затем достал телефон, посмотрел на него и, покачав головой, заявил: – Вот же ловкач. Уже успел его выключить.
– И что с ним будешь делать? – спросил незнакомца тип за рулем.
– А вот его-то я верну, – незнакомец как-то даже бережно посмотрел в тёмное отражение экрана телефона. – Тем более, его хозяйка заслуживает пристального к себе внимания, – на слове «пристальный», незнакомец пристально вгляделся в своё отражение на экране телефона и, подмигнув себе, заулыбался.
– Чего лыбишься? – После чего, наступила небольшая задумчивая пауза, приведшая к раскрытию рта, видимо, более болтливого, чем незнакомец, типа за рулём. – Ну так что будем делать, а?
– Хорош, акать, – на незнакомца нашла какая-то весёлость.
– А тебе лишь бы букать, – не понятно что нашёл смешного тип за рулём, но тем не менее, незнакомцу это показалось смешным, и он с удовольствием присоединился к типу за рулём и очень весело засмеялся.
– Кстати, – просмеявшись, завёл речь тип за рулём, – А вчерашний клиент, услышав моё имя, скажу так, не выразил большого воодушевления, – обратился к незнакомцу тип за рулём со странным именем Аз.
– Выходит, ему и моё не понравится, – хитро улыбнулся незнакомец, выбравший себе смурое окончательное имя Бу.
– Ага, – своё не сомневайся высказал Аз.
– Ну, и что ты ему предложил? – заинтересовался Бу.
– Говорю ему: можешь звать меня Андреем… Первозванным, – не менее хитро посмотрел Аз на Бу, который, видимо, впечатленный этим заявлением своего товарища, призадумался, и после небольшой паузы ответил: – Я, конечно, не ожидал такого, но спасибо за упоминание моей первичности.
После чего наступает новая задумчивая пауза, в течение которой оба пассажира автомобиля без всякого умысла внимательно наблюдают за перемещениями нетрезвого гражданина, который, видимо, настолько удачно вчера погулял, что и сегодняшним утром разил от себя таким весельем, которое не давало ему порядка в перестроении ног.