Энигма - Самиздат ЛитРес:

В оформлении обложки использована фотография автора Photographer_ME «play in love games. BDSM. shibari ropes» с shutterstock.com

Пролог

– А как это – приручить?

– Это давно забытое понятие, – объяснил Лис. – Оно означает: создать узы.(с)

Маленький принц

2078 год. Нью-Йорк.

Ряд научных открытий и государственных реформ привели к тому, что границы между социальными слоями населения стали предельно четкими. Погрязнув в эре потребления и новых технологий, люди продолжают восхвалять Создателей научных чудес, и забывать, о том, что Творец живет в каждом из них.

Макколэй

– Сними платье, – я прохожу в комнату, погруженную в приятный для моего зрения полумрак, и лениво оглядываю свою сегодняшнюю «добычу» – одну из любительниц легких денег, и запретных удовольствий, к которым ее тело наверняка подготовили. К сожалению.

Необученную, но готовую принять мои условия девочку, найти не так просто, иначе я бы уже давно получил то, что мне необходимо. Ну а пока – эта уже третья попытка за месяц. И ни одна. Ни одна из этих безэмоциональных кукол, не заслужила оплаты, как и удовольствия, которое я дарю им в надежде на то, что взамен они отдадут мне нечто, что приведет меня к цели.

Рано или поздно. Я соберу целую коллекцию из ярких, непередаваемых, идеальных, вкусных эмоций, на которые только способен человек. Главное условие – они должны быть сильными, искренними и настоящими. Они должны цеплять, зажигать и вдохновлять меня.

Я медленно расстегиваю рубашку, внимательно разглядывая веревки черного, красного и бежевого цвета украшающие стены довольно просторной, но мрачной спальни, где нет ничего, кроме кожаного кресла, и девушки, что удобно устроилась в нем, закинув одну ногу на другую. Выполнять мой приказ она не торопится, как и получить незабываемое удовольствие, которое едва ли испытает с кем-либо другим.

Это не излишняя самоуверенность, лишь констатация факта. Я прекрасно чувствую каждую девочку, что попадает в мои виртуозно расставленные сети. Безошибочно считываю их самые сокровенные мысли и желания в момент связывания. Правда, «прочитать» мысли шлюхи, не так уж и сложно. Обычно, набор стандартный – стыдливая похоть, предвкушение оргазма, стремление угодить, и целый набор «пустых» пластиковых страхов. Их учат не бояться, защищать свою психику, представлять, что сексуальные и насильственные акты происходят не с ними. Я редко считываю с этих красавиц что-то необычное. Способное зацепить по-настоящему.

Но это и не нужно. Меня не нужно цеплять. Цепляю здесь я, в самом буквальном смысле этого слова.

Расстегиваю рубашку, снимаю ремень, часы, Носитель (биобраслет), и перстень-печатку, чтобы нам ничего не мешало. Девушка не спешит поднимать на меня свой взгляд и показывать свое миловидное лицо, которое я уже видел на фотографии. Я выбирал из тех, что не похожи на неё. Проблема только в том, что именно ее я хотел бы однажды увидеть в этом кресле, и я уверен: она бы меня не разочаровала. И дело не в том, что она особенная, а только в том, что только Энигма вызывала внутри меня особое состояние, которое напоминало мне о том, что я способен хоть на какие-то чувства. В основном, на раздражение, ненависть, презрение и ярость… но чувства.

– Сними платье и встань, – повторяю я, застывая в метре от девушки, позволяя себе поближе рассмотреть ее хрупкое и совершенное тело. Надо признать, все три предыдущие шлюшки были также хороши, как и эта.

Не отрывая пристального взгляда от представительницы древней профессии, наблюдаю за тем, как она перекидывает светлые волосы на одно плечо, встает с кресла и ловким движением смахивает с плеч тонкие бретельки платья. Ткань медленно скользит по ее формам, предварительно лаская кожу девушки, и падает к ногам – прямо туда, где уже лежит приготовленная заранее веревка, которая является главным атрибутом в моей игре. Медитации, как я это называю. В особом искусстве, где я являюсь Мастером и Создателем, а она – музой. Еще ни одну я не называл музой, но это не важно. Работаю с тем, что имею.

– Стой, – коротко бросаю я, лениво оглядывая ее полные груди почти идеальной, округлой формы. Кожа вокруг телесного цвета сосков девушки покрывается мурашками и розовеет, и я замечаю, как она задерживает дыхание, чтобы не застонать еще до того, как я к ней прикоснулся.

Что очень зря. Ведь я пришел сюда за одним – украсть ее эмоции.

Но если я скажу, как она должна себя вести, каждое ее движение, слово или стон будут фальшивыми, искусственными, недостаточно сильными. К сожалению, я нуждаюсь в другом. В мощнейших волнах, вибрациях, и энергии, которую должно излучать ее тело, мозг, и испорченная душа.

Я не эзотерик. Всего лишь ученый поневоле.

– Ты красивая, – чуть мягче произношу я, чтобы она немного расслабилась. Я давно привык, что девушки на подсознательном уровне опасаются меня, начинают напрягаться и зажиматься, и это просто ударная доза яда для моего вдохновения. Даже самые развратные и похотливые, понимают, что их не ждет ничего хорошего, после того, как я оставлю их в одиночестве, наедине с заработанными купюрами, но заберу у них часть воли – каждая из них будет скучать по мне, и желать одного: когда-нибудь вновь стать моей музой.

Я не собираюсь ее насиловать… по крайней мере, не физически. Уверен, что шлюху предупредили о том, что я любитель особых вещей, но не сказали каких. Она наверняка ждет чего-то жуткого. Думает, что я больной садист, который с размаху ударит ее по щеке, поставит на колени, и поимеет во все возможные отверстия.

К сожалению, ни одна из них не вызывала во мне такое желание, целую бурю страстей, и животных инстинктов. Я бы хотел узнать каково это, но нет, я не способен. Я подхожу к процессу связывания, как художник, который надеется нарисовать лучшую картину в своей жизни. Как писатель, отчаянно жаждущий написать гениальное произведение, достойное стать классикой.

– Спас… – начинает она, но я обрываю ее глупую попытку поблагодарить меня.

– Молчи. Сядь и расставь ножки, – перехожу на требовательный тон. Я смертельно устал и хочу как можно скорее перейти к «главному блюду». Девушка послушно садится в кресло, и поджимает ноги к себе, поставив пятки на подлокотники. Оценивающим взглядом продолжаю изучать ее выпирающие ключицы, налитую грудь с острыми вершинками, узкую талию и плоский загорелый живот, который весьма эротично втягивается под ребра, когда она делает глубокий вдох.

Наконец, я опускаю взгляд к ее гладкой малышке, рассматриваю внутреннюю сторону бедер, на которых остались капли воды после душа. Ее тело совершенно. Эстетичная сторона вопроса занимает слишком большое место в процессе связывания. Я хочу получить максимальное удовольствие, когда буду созерцать ее плененное, беспомощное тело, находящееся в полной зависимости от меня. Беззащитное, не способное ни на одно, даже малейшее движение, без моего позволения и присмотра. Ошибка может стоить ей жизни, если бандаж, созданный мной, будет слишком тугим.

– Шире, – настаиваю я, и она послушно выполняет просьбу, раздвигая ноги на максимум.

Скука.

Я почти уверен в том, что она ничем не отличается от предыдущих шлюх, но ради принципа доведу процесс до конца.

– Да, так, – хвалю я, ощущая, как кровь приливает к члену, делая меня твердым. Но еще недостаточно. Это лишь физиологическая реакция на созерцание обнаженного красивого тела, никак не связанная с истинным эмоциональным удовольствием от секса, которое я в последний раз испытывал… никогда?

Мне нужно установить с ней контакт, прежде чем я начну.

Шлюха вздрагивает, когда я подхожу к ней вплотную и, обхватив ее заостренный подбородок, приподнимаю голову. Заглядываю в серые глаза, на доли секунд позволяя себе слабость – представить на их месте другие, голубые. Я не видел их много лет, но до сих пор помню ее пугливые, и надменные взгляды. Всегда разные. Она обладала удивительной способностью – менять маски, представая перед людьми такой, какой они хотели бы ее видеть.