Расскажет ли он своему начальству о том, что я слышала голос в голове? Конечно расскажет, с чего ему укрывать такие вещи от руководства? Что со мной сделают? Снимут ли данные в этот промежуток времени и попытаются расшифровать, что вообще это значит и откуда он? «Господи, почему все так сложно», – подумала я и откинулась на спинку дивана, закрыв глаза, продолжая сжимать голову, раскалывающуюся от боли.
Мне снился Виктор. Мы сидели на диване в его комнате, обнимались, голова лежала на его плече, нос вдыхал знакомый и любимый запах, принадлежащий только ему одному. Я была так счастлива, как никогда, это чувство растекалось по телу и наполняло радостью. Хотелось остановить время и остаться здесь навсегда. Не знаю, насколько это был сон или просто мои фантазии, или может вообще мечта снова оказаться с ним и не думать ни о чем случившимся за последние дни, трудно сказать. От одной мысли, что этот сон навеян Ланкастом, я вернулась к реальности и попыталась открыть глаза. В нос ударил знакомый аромат, но он не принадлежал Виктору, и в груди что-то больно кольнуло от досады. Веки какое-то время не подчинялись, но голова хотя бы не болела. Сколько пролежала без сознания или во сне, или что там со мной было? Попытавшись пошевелить пальцами, с облегчением вздохнула, когда они послушно сжались в кулак и снова разжались, гладя ровную кожаную обивку дивана. И тут ощутила, что чья-то рука лежит на моей голове, это заставило притвориться все еще спящей.
– Мистер Кайс явно дал понять, что ее нельзя держать взаперти и я с ним согласен. Десятый Ланкаст чрезвычайно опасен, если это правда она и она поймет, как действуют ее силы, то может камня на камне здесь не оставить, – кто-то говорил настолько тихо, что я едва различала слова, человек не хотел быть услышанным, но так как он сидел почти вплотную ко мне, то я его слышала.
– Она стала Ланкастом сколько? Три дня назад? А у нее уже чуть инсульт не случился, вы хотите, чтобы это ее убило? Нужно провести больше исследований, данных одного датчика недостаточно, я буду настаивать на помещении ее в стационар. Вы сами сказали, что-то пошло не так и либо она притворяется, либо на самом деле все куда сложнее, – женский голос, доктор Березина, иначе и быть не могло, вот она не пыталась даже говорить шепотом, наоборот, наверно хотела быть услышана этим самым мистером Кайсом.
– Ваши исследования ничего не дадут, если даже я не понимаю, что происходит. Когда она прикоснулась к атрибуту не должно было произойти всплеска энергии, замеченного нами, а уж про то, что ведет себя так, словно вообще ничего не знает, я и не говорю. А еще слышит какой-то голос в голове, в этом я уверен. Здесь что-то не так, так не должно быть. Мистер Кайс понимает еще меньше меня. Если это не одна сплошная ловушка, хотя я не знаю, как они смогли бы все провернуть, – голос Гилада, это он сидит на диване рядом, и моя голова покоится на его коленях. Стоило уснуть, а он бросился звонить подружке, и теперь они без моего участия обсуждают мою судьбу, какая прелесть. Особо остро хотелось послать все к черту и поехать к Виктору, воплотить сон в жизнь и забыть о голосе, и мужчинах в костюмах. Мне удалось открыть глаза, следовало показать, что я в сознании, лишь бы еще чего про себя не услышать. Оторвав свою руку от моей головы, стоило ею пошевелить, Гилад вскочил с дивана и отошел в сторону.
– Сколько я проспала? – свой голос стал неузнаваемым, однако он привлек внимание Анны и она повернулась сюда. Женщина присела рядом на корточки с планшетом в руках. Включив на нем фонарик, аккуратно посвятила сперва в один глаз, затем в другой, взялась за запястье, что-то на нем нащупала и уставилась на экран.
– Не больше получаса, – отозвался Гилад, из другой части комнаты, как он туда попал, я проглядела, глаза пока привыкали к обычному освещению и отходили от света фонарика. Поморгав несколько десятков раз и смахнув невольно выступившие из-за этого на них слезы, кое-как удалось сесть.
– Датчик действует, если сравнивать пульс и зрачки. Сейчас с вами все хорошо, но я бы была аккуратней с разговорами в голове, – отпустив мою руку, она встала и отошла от дивана. Просто замечательно, голубоглазый выдал ей все, что узнал от меня, и по любому рассказал начальству, иначе к чему был подслушанный разговор? Приняв сидячее положение и приведя волосы в порядок, хотела встать, но уверенная мужская рука легла на плечо, вторая подсунула чашку с кофе под нос. Вот чем он оказывается занимался, включил машинку и варил мне кофе, как мило.
– Голос в голове меня как-то не спрашивает, когда решает поболтать, – приняв напиток, осторожно сделала первый глоток и тут же поморщилась. Не знаю, что себе напридумывал Гилад, но кофе он сварил на свое усмотрение, а именно черный и без сахара, от вкуса которого меня передергивает. Не то, чтобы я не могла его пить, в таком состоянии что угодно выпьешь, но мог бы хоть спросить.
– Я пойду, если что, у вас есть мой телефон, – доктор заговорщически улыбнулась и вышла из приемной. Посмотрев на часы в телефоне, голубоглазый принялся кому-то строчить сообщение, даже не обращая внимания на меня. Откинувшись на спинку дивана и закрыв глаза, расслабилась, насколько могла и потихоньку начала опустошать чашку. Один запах напитка приводил к жизни и бодрил, а вкус, заставлял почувствовать себя живой. Ощущая, как теплая жидкость растекается по телу, чуть не забыла, где и с кем нахожусь. Поймав снова раздраженный взгляд голубых глаз, постаралась быстрее выпить кофе и отложить чашку на столик перед собой.
– Со мной все в порядке, а у нас еще много дел, давайте лучше поспешим и все здесь закончим, – надеясь, что именно этого Гилад ждет, встала с дивана и поняла, организм действительно в порядке. Чтобы доктор ни сделала, но голова не болела и не кружилась. Только неполное отсутствие боли заставило меня замереть и насторожиться. Руки в местах введения игл не подавали никаких признаков дискомфорта. Стремительно задрав рубашку и уставившись на внутреннюю часть руки, туда, где совсем недавно красовались синяки, приподняла брови от удивления и сорвала все пластыри. Ни единого следа от укола, ничего, ровная кожа, естественного цвета, словно вовсе не была в кабинете доктора с утра. Парень стоял между мной и выходом и смотрел с таким видом, словно уж сейчас-то я должна довериться ему и рассказать то, чего не знала. Подняв взгляд, полный недоумения на голубоглазого, нашла в себе силы приоткрыть рот и выпалить.
– Какого черта тут происходит? Эти Ланкасты, что, занимаются еще и самоисцелением? Я не сумасшедшая, здесь были следы от игл, множества игл, – не знаю, кто из нас больше в шоке от случившегося и в непонимании происходящих событий, но Гилад пришел в себя раньше. Подойдя к выходу из помещения и проверив, что по ту сторону двери никого нет, он снова вернулся ко мне и замер в шаге, явно не намереваясь орать на всю комнату.
– Контакт с атрибутом ускоряет заживление физических ран на теле Ланкаста, но это не ваш случай, и вы должны об этом знать лучше меня. Вы Ланкаст, и если я прав и вы просто притворяетесь, что не понимаете происходящего, то прекрасно осознаете, как именно могли пропасть эти следы и довериться мне наконец, – вот сейчас он явно чего-то от меня ждал, но я не могла ему этого дать и вовсе не потому, что не хотела, а действительно не понимала, к чему он клонит и с какой стати должна доверять ему. Нахмурившись и опустив рукав так, что тот скрыл руку до запястья, отрицательно покачала головой.
– Я не понимаю, о чем вы говорите, и ничего от вас не скрываю, и уж тем более, никем не притворяюсь, – слова отскакивали от зубов одно за другим со всей уверенностью, какую я могла в них вложить. Положительно кивнув, мужчина сделал жест в сторону выхода, стоило сорваться с места и покинуть помещение, последовал за мной.