– Джонни, перестань. Извините, детектив, он просто иногда невыносим, – тихо сказала она, подходя к Сэму. – Пойдем, Сэмми, я сделаю тебе сок.
Когда они ушли, Джон с улыбкой посмотрел им вслед, а затем повернулся к Марку. Марк почувствовал, что был бы не прочь наказать этого наглого пятилетнего сорванца не только словами, но и ремнем.
– А все детективы так плохо одеваются или только самые профессиональные? – с интересом спросил мальчишка, разбирая его пальто глазами. – К тому же, сейчас лето, вам не жарко в пальто летом?
– Нет. В самый раз, – буркнул Марк.
– А вы давно в этой должности? Просто, судя по пальто, оно куплено давно. Наверное, когда вы его купили, вы уже были детективом?
– Да, я уже был детективом.
– Значит, с тех пор вы не поднялись по карьере? Кстати, это пальто полностью олицетворяет вас: поношенное, старое и даже не очень чистое.
– Да, ты совершенно прав, мальчик. Я честен с людьми, стараюсь их не обнадеживать приличным костюмом, уж лучше так, все нараспашку, – печально заметил Марк, рассматривая свое и вправду немного грязное пальто.
– Что ж, зато честно. С вами приятно иметь дело, детектив, – протянул ему свою маленькую руку Джон. – Я постараюсь вам помочь всем, чем могу.
– Ну, для начала мне нужно понять, как убийца мог попасть в дом.
– О, это совершенно просто, у нас перед дверью маленький искусственный камешек с ключом. Я всегда говорил родителям, что пора перестать так оставлять ключи, но они не слушались, считали, что им ничего не угрожает.
– А вы решили, что угрожает?
– Конечно. Всюду полно всякого рода фанатиков. Ведь я необычный мальчик, а это всегда влечет за собой нелюбовь окружающих. По сути, я представляю собой укор им. Ведь я в несколько раз умнее обычных людей.
– И скромнее.
– Я просто говорю правду, детектив.
– Не всегда она уместна. Стало быть, вы полагаете, что всему виной ваши недоброжелатели? Может, были определённые наблюдения? Вы видели кого-нибудь?
– Я не только видел, но и сфотографировал. Пару раз под нашими окнами останавливался «Джип», и он мне показался очень странным. В нашем городе я видел эту машину впервые.
– А это не пресса? Ведь телевизионщики часто подъезжали к вашему дому.
– У прессы есть опознавательные знаки на машинах. Так что это глупая версия, детектив.
– Да что за черт! – вспылил Марк. – А папарацци?
– Тоже нет. У водителя была армейская выправка. Я не слышал, чтобы в папарацци брали военных.
– Вы разглядели выправку через окно машины?
– Да, я очень наблюдательный, детектив. Хотя некоторые вещи сразу бросаются в глаза, например, красная, покрытая пупырышками кожа, обычно свойственная алкоголикам или пожелтевшие от сигарет пальцы. Вы налегаете на обе вредные привычки сразу или чередуете?
– А ещё я бью детей в лицо.
– Хорошо, что здесь нет детей.
Марк скорчил гримасу и повернулся в сторону холодильника. Из-за этого маленького поганца ему очень захотелось выпить, прям воротник шею сдавливал. Но неимоверным усилием он всё же вернулся к пареньку.
– Номер видел?
– Он был в грязи.
– Я вот думаю, что ж ты за умник такой, если не смог сам этого парня найти, помог бы нам, как-никак, ты тоже в этом заинтересован.
– Увы, детектив. Но мне больше нравится медицина, мой разум ещё не достаточно окреп для таких вещей как убийство.
– Знаешь, может, ты и прав, – выдохнул Марк, облокачиваясь о стену. – Пойду, наверное, действительно, пропущу стаканчик.
И, прихватив пальто, Марк вышел из дома. Томми поспешил следом, но Марк
***
Бар «Дикая кошка» располагался прямо возле гостиницы, что было очень удобно, учитывая, что бороться с алкогольной зависимостью Марк предпочитал непосредственно в самих заведениях. Это, конечно, было чертовски сложно, но и сидеть в номере, наблюдая за сопливой погодой, тоже было не лучшим делом для бывшего алкоголика.
Сев за большой дубовый столик, Марк поставил стакан с водой и начал рассматривать фотографии жертв. Итак, оба тела лежали пластом, шеи надрезаны, кровь ушла в кровать. Порезы на запястьях, на щиколотках, но рот не тронут. Порезы глубокие, выполненные мастером. Подражатель явно знаком с медицинским образованием чикагского побратима. Решил вот тоже в грязь лицом не ударить.
Хотя нет. Не все так просто. Он ещё раз посмотрел на отца мальчиков. С ним Весельчак почти не развлекался, просто полоснул по горлу и всё. А вот с женой – да, тут он уже соблюдал весь ритуал, ну, кроме улыбки. Но почему так? Впрочем, не только это его смущало.
Он просмотрел биографию Ашеров. Как правило, Весельчак убивал тех, кто вёл неинтересную жизнь, мало улыбался, да и вообще, по отзывам соседей, был ужасно скучным человеком. И в этом пункте подражатель не подвёл, Ашеры вели достаточно замкнутый образ жизни и практически никуда не выходили, разве что на барбекю позади дома. Идеальная жертва, но только если не одно но, Весельчак убивал лишь женщин. И уж никак не семейные пары. Ещё одно несоответствие.
Марк вздохнул, с подражателями всегда было не просто, ведь они убивали не ради высокой цели, а по причине веры в родственную душу. К тому же, нередко отходили от правил своего кумира, особенно, если припекала ситуация. Так, например, они могли легко лечь на дно в случае опасности. И пролежать там довольно долго. Что предмет их обожания никак себе не мог позволить. И это только самое минимальное.
Марк поднял стеклянный стакан и посмотрел на водную гладь. Как он дожил до такого, вот так сидеть в баре и пить воду, вот уж прегрешение так прегрешение. Маньяки. Эх. Он откинулся на стуле. Скольких он поймал за эти семь лет? Пять, семь? Может, больше? Какой смысл вообще продолжать эту работу? Пить воду? Цепляться за каждый правильно прожитый вечер. Может, это его судьба – вот так свалить из родного города и напиться неизвестно где. Разве что надо отнести дело, пусть полежит в номере, пока он разбирается с собственной внутренней душевной драмой.
Тяжело поднявшись, он вышел наружу. Чёртов кабак настолько провонял сельским колоритом, что это даже витало в воздухе в виде запаха дальних коровьих какашек, смешанного с теплым ветром, идущим с равнин.
Остановившись, Марк сделал глубокий вдох. Когда-то он и сам жил в таком месте, родился среди бескрайних полей и пасущихся коров. И вот теперь он, кажется, понимал, что там, наверное, было лучше. Что он нашел в городе? Только серийных убийц, так ловко разбазаривших его жизнь. Тяжело вздохнув, Марк пошёл к гостинице.
Внизу гостей не было и кроме храпа дремлющего портье ничто более не нарушало тишину этого дивного места. Марк улыбнулся, он специально снимал номер в дешевых гостиницах, так как в них он чувствовал себя уютно. Они напоминали ему его квартиру, тот же бардак и отсутствие чистоты.
Он тихо прошёл мимо портье, поднялся на свой этаж и, немного поковырявшись с замком, открыл дверь. С минуту он осматривал комнату, так как почувствовал, что что-то не так, словно лис, уловивший незнакомый запах. Затем он посмотрел на пол, где увидел небольшой листок. Подняв его, на обратной стороне Марк разглядел небольшую надпись: «Первая жертва не Лиза Марко, спроси отца». Марк оглядел комнату ещё раз, затем закрыл дверь и сел на стул.
Лиза Марко. Официально подтверждённая первая жертва «Чикагского Весельчака» или, как его ещё окрестил ряд газет, «Чикагского ублюдка». Марк потер затекшую шею. Что за бред? В чем смысл этой записки? Неужели он действительно пропустил кого-то? Или это подражатель решил выйти с ним на связь?
Андерсен едва не рассмеялся. Ему вдруг показалось, что подражатель, словно школьник, решил поучить учителя жизни. Совершенно детский поступок. Впрочем, у маньяков нередко было детское восприятие некоторых вещей. Отбросив листок, он лёг на кровать.
Эх, будь это в начале его карьеры, возможно, он бы и помчался по следу этой записки, не откладывая всё на завтрашний день. А сейчас он слишком стар для этой скорости. Нет, все, что надо, он сделает завтра. А пока он спокойно вздремнет в этом убогом номере дешевой гостиницы.