В августе 1916 г. положение о КРО штаба Черноморского флота было заменено «Положением о разведывательной части штаба командующего Черноморским флотом в военное время». В этом «Положении» по сравнению с предыдущим больше внимания уделялось вопросам регулирования разведывательной деятельности[37].
Создается система органов морской контрразведки на северном театре военных действий. В данном регионе в 1917 г. контрразведку осуществляли: Особый морской Мурманский контрразведывательный пункт штаба Кольского района обороны; Особый Кемский морской контрразведывательный пункт; Беломорское контрразведывательное отделение; контрразведывательное отделение штаба флотилии Северного Ледовитого океана и другие контрразведывательные структуры.
Что же касается контрразведки Морского Генштаба, то укомплектовать и организовать ее работу оказалось сложнее. К середине 1916 г. в Морском Генеральном штабе по примеру ГУГШ было создано Центральное Морское регистрационное бюро. Руководство Регистрационной службы, на которую возлагались функции контрразведки и разведки, приоритетным считало разведывательное направление. В связи с этим особое внимание уделялось укреплению аппаратов военно-морских агентов (атташе), прежде всего в Скандинавии. Туда направлялась большая часть денег из секретных сумм и наиболее опытные кадры, если таковые находились, ибо кадровая проблема являлась наиболее острой в деле создания морской контрразведки.
Гибель новейшего линкора «Императрица Мария» в октябре 1916 г., что с наибольшей вероятностью расценивалось как диверсия германских агентов, несомненно заставила руководство МГШ задуматься о принятии наиболее энергичных мер в сфере морской контрразведки. Начальник Морской Регистрационной службы МГШ капитан 2-го ранга В.А. Виноградов предпринял необходимые меры по активизации работы военно-морских агентов по линии внешней контрразведки, а в начале 1917 г. инициировал созыв представительного совещания, на котором обсуждался один вопрос – «О сформировании морской контрразведки». В совещании приняли участие, помимо самого Виноградова, руководитель разведывательного делопроизводства ГУГШ полковник М.Ф. Раевский, начальник Центрального военно-регистрационного бюро ГУГШ полковник В.Г. Туркестанов, заместитель Виноградова подполковник А.И. Левицкий, начальник КРО штаба Петроградского военного округа полковник В.И. Якубов и глава Петроградского морского КРО полковник И.С. Николаев. Поскольку на флоте не было специалистов, знакомых с особенностями контрразведки, то 12 февраля 1917 г. по итогам работы совещания издали приказ по Отдельному корпусу жандармов, который определял порядок службы его офицеров в морской контрразведке. Но осуществить эту работу по обеспечению контрразведывательных объектов флота профессиональными кадрами из числа жандармских офицеров не удалось из-за Февральской революции.
Создание во время войны двух относительно самостоятельных структур контрразведки (сухопутной и морской) делало актуальным вопрос об их взаимодействии. В органах военной контрразведки ответственными за взаимодействие выступали начальники КРО. «Наставление» 1915 г. предоставило им более широкие, чем это было предусмотрено «Положением» 1911 г., права по взаимодействию с другими учреждениями и ведомствами в осуществлении поставленных задач.
Использование и совершенствование российской контрразведкой форм и методов контрразведывательной деятельности
В условиях военного времени в связи с резким изменением политической и военной обстановки меняются задачи и направления подрывной деятельности разведок противника. Это, в свою очередь, незамедлительно отразилось на методах и формах деятельности отечественной военной контрразведки.
С началом Первой мировой войны посольства и консульства стран, оказавшихся в состоянии войны с Россией, были интернированы. Шпионская деятельность разведок противника под прикрытием его официальных представительств в России стала невозможной. Были ликвидированы также десятки иностранных промышленных и торговых фирм, под прикрытием которых ранее осуществлялась шпионская деятельность. Теперь ставка разведок в проведении шпионажа делается на агентуру из числа некоторых граждан России, в том числе и военных, лиц без гражданства, иностранцев, являвшихся гражданами союзных и нейтральных по отношению к России государств.
Изменения в тактике подрывной деятельности противника не застали врасплох русскую контрразведку. Так, в начале марта 1915 г. агентура КРО Одесского военного округа обратила внимание на итальянского подданного Г. Шварца, прибывшего из Румынии для скупки сельскохозяйственного сырья. За ним было установлено тщательное наблюдение. Менее чем за месяц он побывал в Одессе, Киеве, Бендерах, Тирасполе, Кишиневе и других местах. Наблюдая за Шварцем, контрразведка выявила 9 подозрительных его связей. Ему дали возможность до конца совершить свое турне и арестовали его только на ст. Унгены при выезде за границу. При обыске у него была изъята инструкция для военных разведчиков на немецком языке, 28 листов почтовой чистой бумаги, записная книжка и т. п. На листах почтовой бумаги после смачивания их водой появился немецкий текст в виде водянистых знаков. Текст содержал подробный отчет о проделанной военной разведке по маршруту передвижения Шварца. Он сознался, что был послан на разведку в Россию немцем Вернером, проживающим в Бухаресте.
В том, что разведка Германии в подборе своей агентуры во время войны делала ставку, в частности, на итальянских подданных, была определенная логика. Италия, как отмечалось выше, хотя и являлась изначально одним из членов Тройственного союза, но после подписания 26 апреля 1915 г. в Лондоне секретного соглашения со странами Антанты она в мае того же года официально объявила о вступлении в войну на стороне Антанты против Германии и Австро-Венгрии. В этой связи, как полагала немецкая разведка, раз Италия стала союзницей стран Антанты, то агентура, приобретаемая из числа итальянских подданных, не должна была бы вызывать особых подозрений у русской контрразведки, но, как видно, со своим агентом Шварцем они явно просчитались, и он попал в разработку контрразведчиков КРО Одесского военного округа.
Разведки государств Четверного союза, стремясь оказать максимальную помощь армиям своих стран в ходе военных действий против России, активнее стали использовать формы борьбы по непосредственному подрыву военно-экономического потенциала и мощи русской армии (диверсии, вредительства, террор). Однако основную опасность со стороны иностранных разведок продолжал составлять военный шпионаж. В ходе войны возросло требование своевременности получения разведывательной информации об армии противника. В связи с этим немецкая и австрийская разведки стали прибегать к засылке через линию фронта значительного числа своих разведчиков и агентов, которым ставилась конкретная задача по добыванию военной информации о русской армии в прифронтовой полосе и быстрой передаче этих сведений заказчику.
Борьба с этой категорией шпионов имела свои особенности. Противник применял таких агентов в большом количестве, массово. Подготовка шпионов осуществлялась в специальных разведывательных школах, в которые вербовались местные жители захваченных территорий и военнопленные русской армии. Курс обучения в этих школах длился около двух недель. Затем шпионы переходили линию фронта с задачей узнать расположение артиллерии, пехоты, кавалерии, собрать сведения о путях сообщений, оборонительных сооружениях, местах расположения штабов и т. п. На выполнение задания давалось 7–10 дней. О деятельности одной из неприятельских разведывательных школ, находившейся в г. Луцке, рассказали, например, 4 шпиона, задержанных сотрудниками контрразведки[38].