Непристойное предложение - Рей Полина

Зима была настолько снежной, что казалось, будто мести не перестаёт ни днём, ни ночью. Небеса, что ли разверзлись? Никакая техника не справлялась с огромными сугробами, наледью на дорогах и – самое противное – с кашей. Противной, серо-коричневого цвета. Она была всюду, в ней увязали машины, в ней невозможно было передвигаться по-человечески.

Ульяна вышла из магазина и неловко подняла одной рукой воротник куртки, удерживая пакеты с покупками в другой. И, выбежав из-под крыши, направилась по тротуару к дому. Снег мгновенно начал залеплять глаза и нос, попытался забраться за шиворот. Ноги оскальзывались на льду, скрытом под белым свежевыпавшим слоем. Ей оставалось перебежать на другую сторону дороги, пройти мимо нескольких подъездов и наконец скрыться в тепле своей квартиры. Хотя, слово «перебежать» здесь было не совсем уместным. Скорее, переползти, вновь перелопачивая ногами серую массу.

Ульяна ступила на дорогу, осмотрелась и осторожно переступая, чтобы не растянуться во весь рост, зашагала к противоположной стороне. Как произошло то, что заняло каких-то доли секунды, она даже не поняла. Из-под арки выскочила машина, взвизгнули тормоза, а мгновением позже её толкнуло в бедро. Уля даже перепугаться не успела, только пакет с продуктами выскользнул из руки и упал в снег.

– Сумасшедшая! Ты почему по сторонам не смотришь?

Это ей? Она видела, как водитель выходит из машины, хотела уже заверить, что с ней всё в порядке и его, и немногочисленных прохожих, которые останавливались посмотреть, когда сильные руки обхватили Ульяну за плечи и развернули лицом к свету.

– Ульяна?

Она не сразу поняла, откуда водитель может её знать. Кто-то с работы? Нет, вряд ли. Сосед? Тоже мимо. А потом её глаза округлились, когда узнала. Это же Олег. Аверин.

Дядя Олег – тут же мысленно поправила она себя. И всё такой же, как и тогда, десять лет назад. Разве что похудел, осунулся и на висках седина появилась.

– Ульяна, – только и смогла, что выдохнуть в ответ.

Позади его машины уже скопилась небольшая пробка. Даже сигнал раздался – настойчивый, длинный.

– Ты как? Идти можешь? – спросил Олег, и в голосе его послышалось искреннее беспокойство.

– Могу. Вы меня несильно ударили.

– А живёшь далеко?

– В пятом подъезде, – она махнула рукой, показывая, куда ей идти.

– Хорошо. Я сейчас припаркуюсь быстро и приду. Жди меня.

Он поднял пакет, отдал ей и сел в машину. Дождался, пока Ульяна окажется на противоположной стороне дороги и только тогда поехал искать, где бросить своё транспортное средство. А у Ули воспоминание в голове стрелой пронеслось.

Они на даче, куда дядя Олег приехал в гости, гуляют вдвоём возле пруда. Он рассказывает ей что-то, чему она внимает всем своим существом. А потом Ульяна видит огромного пса, чуть поодаль, который скалит зубы и готов вот-вот наброситься. И ей сначала страшно – до одури, до невозможности сделать вдох, а потом она понимает – дядя Олег защитит. Не бросит.

Он командует ей, чтобы она потихоньку отошла, а потом, как спустится с пригорка и пропадёт из виду, бежала домой. А сам остаётся наедине с псиной. И Уля делает всё, как он говорит. Только до дома не добегает – прячется за ближайшим клёном, чтобы подождать дядю Олега. Потому что кажется, что без неё он не справится. Потому что знает – если с ним что-то случится, она не переживёт.

– Ты почему под крышей не спряталась? – покачал головой Аверин, оказываясь рядом с Ульяной через полминуты. – Давай сюда.

Забрал из её рук пакет, взял под локоть, чтобы она не поскользнулась, повёл к дому. А Уля вся в воспоминания погрузилась, как будто назад в детство вернулась.

– Да я вас ждать осталась, – пролепетала запоздало, когда входили в подъезд. – Мало ли, вы бы меня из виду потеряли.

В лифте поднимались молча. Ульяна отводила взгляд, хотя ей хотелось смотреть на Аверина во все глаза. Каждую чёрточку на его лице разглядеть, сравнить с тем, что она о нём помнила. Он же, напротив – не отводил от неё взгляда, и Уля его кожей чувствовала.

В прихожей молча разулся, снял куртку, помог и ей сначала скинуть одежду, затем – повесить её в шкаф.

– Где руки помыть можно? – уточнил деловито, и Ульяна кивнула на дверь в ванную.

– Там.

Он ушёл, и только тогда Уля смогла выдохнуть с облегчением. Присутствие Аверина сбивало с толку, порождало то, от чего она терялась.

И то, что он настолько просто и как будто даже обыденно оказался рядом, заставляло Ульяну чувствовать себя не в своей тарелке.

Она разобрала пакет с продуктами, достала турку. Помнила, что Олег любил заварной кофе, не признавая никакого другого.

– Садись.

Аверин появился рядом совершенно неожиданно. Забрал пакет с зёрнами, которые Ульяна уже собиралась отправить в кофемолку, кивнул на стул. Она сначала не поняла, что он имеет ввиду.

– Зачем?

– Затем, что бедро твоё осмотреть хочу. Если врач нужен – вызовем.

Уля сделала глоток кислорода, и пока Олег настойчиво усаживал её на стул, снова поняла, что не может пошевелиться. На ней были джинсы, а под ними – только бельё. И Ульяна даже вспомнить не могла, какие трусики надела утром.

– Не надо… – попыталась протестовать, но вышло как-то жалко. – Всё в порядке.

– Не в порядке. Показывай.

Краска бросилась в лицо. Она ведь могла возмутиться, сказать, что это не его дело, и знала, что Аверин бы тогда отступил, не стал бы настаивать, но… Но это ведь был тот самый дядя Олег. Который осматривал её разбитые коленки, когда ей было лет семь.

Ульяна послушно расстегнула джинсы, чуть приспустила их, неловко пытаясь прикрыть длинным джемпером бельё. На бедре красовался синяк. Ещё пока не фиолетовый, но уже багровеющий.

– Б*я… – выругался Аверин. – И скажешь, что ты в порядке?

– Это просто ушиб.

– Просто? Лёд в морозилке есть?

– Да.

Олег принялся искать лёд. Ссыпал сразу весь в пакет и, вновь присев возле Ульяны, приложил его к ушибу.

– Я бы врачу показался на твоём месте.

– Это просто ушиб, – с нажимом ответила она, начиная злиться.

Ей ведь уже далеко не десять, и она, в конце концов, вполне может и сама решить, нужна ли ей медицинская помощь или нет. И Аверин, словно почувствовав её эмоции, опустил голову и замолчал. Даже неудобно как-то стало. И совсем не от того, что сидела сейчас перед ним практически в неглиже.

– Странно всё вышло, да? – усмехнулся он через время, когда Ульяне показалось, что молчание слишком затянулось.

– Вы про встречу эту?

– И про неё тоже, да. И что связь потеряли вот так бездарно. Но ты в этом не виновата. Малая ещё была.

Он поднялся на ноги, отошёл к окну. Засунул руки в карманы брюк. Ульяна смотрела Аверину в спину, гадая, о чём тот думает. Ей часто приходил на ум этот вопрос – что же за мысли бродят в его голове?

– Как мама? – наконец повернулся он к ней, и Уля вздрогнула. Что она могла рассказать про мать? Что видит её от силы пару раз в год, потому что та предпочитает жить вольной жизнью?

– Сейчас, кажется, в Испании. Да, в Испании, – кривовато улыбнулась она, после чего отложила лёд и, поднявшись, быстро застегнула джинсы. – Я кофе заварю.

Ульяна быстро смолола зёрна, высыпала их в турку, налила воды и поставила на плиту. И каждое мгновение чувствовала на себе пристальный взгляд Аверина.

– А ты? Замужем? Дети есть? – спросил Олег, и Уля замерла, доставая чашки для кофе с полки. Что-то странное почудилось ей в тоне, которым были произнесены эти слова. То ли надежда, что она не замужем, то ли желание услышать, что счастлива.

– Нет, не замужем, – как можно спокойнее проговорила Ульяна. Сняла турку с огня, разлила напиток по чашкам. Поставила их на стол и пригласила Олега: – Присаживайтесь.

– А дети?

Уля не сразу поняла, что он имеет ввиду. Ведь если замужем она не была, то…

Вспыхнув, осознала, о чём спросил Аверин. Считал, что могла родить от кого-то, кто не взял бы её под венец?

– И детей тоже нет, – отрезала, давая понять, что продолжать тему не хочет. – А вы как? Как Лев?