– Мне не о чем говорить с вами. Ваш отец здесь?
– Да. Он там, в коридоре.
– Ваш отец – глухонемой?
– Нет.
– Он недееспособен? Умственно отсталый?
– Господи, конечно, нет!
– В таком случае я буду обсуждать состояние здоровья мочеполовой системы Зеленского Геннадия Игоревича именно и непосредственно с Зеленским Геннадием Игоревичем.
– Вы не понимаете!
– Это ВЫ не понимаете! – Дэн повысил голос. – Я – врач для мужчин. Мои пациенты – те, у кого есть пенис и яички. Если вы не подходите под эту категорию, прошу освободить мой кабинет.
– Но речь идет о моем отце, и я…
– У меня прием расписан по минутам, – Денис демонстративно взглянул на часы на запястье. – Прошу вас, пригласите Геннадия Игоревича. Не тратьте понапрасну свое и чужое время.
Удар достиг цели. Ответный взгляд был холоден и полон презрения. Но она встала и вышла. Что, собственно, и требовалось.
* * *
Сначала Оля ждала отца в коридоре, потом вышла на улицу покурить. Вообще, обычно у нее с мужчинами получалось ладить гораздо лучше, чем с женщинами. Может, оттого, что жизнь научила ее саму быть немного… мужчиной. А этот носатый смотрел как на блондинку. Нет, она, конечно, и в самом деле светловолосая, но можно же было вести разговор цивилизованно.
Зазвонил телефон, на дисплее высветилось «Ларионов».
– Слушаю, Виктор Иванович.
– Как прошла встреча?
– Очень успешно, – соврала Оля, кинув окурок в урну. – Сегодня вечером отправлю все расценки, а через пару дней позвоню, чтобы узнать решение.
– Вы сейчас в офисе?
Оля посмотрела на стену больничного корпуса.
– Нет, у меня еще встреча, – и не соврала.
– Хорошо. Как освободитесь – перезвоните мне.
– Я поняла, Виктор Иванович.
На нос упала капля. Оля стерла ее пальцем. Вторая приземлилась на плечо, оставив темное пятнышко на ткани. Начинался дождь.
– Дочка, а ты что здесь мокнешь?
– А ты уже все? – Оля подняла глаза на отца.
– Все, – слегка кивнул головой он.
– Как все прошло?
– Нормально.
– Что сказал врач? Какое заключение? Какие лекарства? Или лекарства не нужны? – Оля засыпала отца вопросами, а он лишь немного смущенно улыбался, а потом сказал, взяв ее за плечи:
– Все в порядке, дочка. Я разберусь сам.
– Хорошо. Тебя подвезти в редакцию?
– Нет-нет, я сам, у меня еще… дела. А ты давай быстро в машину, не мокни под дождем. Тебе на работу надо, я же знаю.
Она проводила взглядом отцовскую спину. Он старался идти бодро и уверенно. Оля смотрела на эту спину, и сердце сжималось. И щемило.
На работу надо, да. И шефу перезвонить обещала. Что он хочет узнать?
Когда отец скрылся из виду, Оля решила вернуться сюда к концу рабочего дня.
* * *
– Денис Валентинович, это Мария.
Дэн усмехнулся сам себе. То, что на аппарате отображался номер приемной, не останавливало секретаршу главного врача от кокетливого приветствия.
– Здравствуй, Маша, радость наша. Все ли благополучно в доме?
– Здравствуйте, – хихикнула секретарь. – Все хорошо, спасибо. Вас вызывает Георгий Михайлович.
– А я-то надеялся, что ты с благой вестью, – демонстративно вздохнул Денис.
Маша еще раз хихикнула. А потом враз посерьезнела. И отчеканила:
– Срочно.
Срочно он начмеду понадобился, надо же. Не к добру.
К добру было лишь то, что прием завершен. Денис запер дверь и направился на административный этаж. На сегодня он в поликлинике закончил, осталось еще раз заглянуть в отделение.
В приемной помимо секретаря обнаружился хлипкий паренек, сиротливо приютившийся на краю дивана для посетителей.
Дэн кивнул Маше, покосился на дверь, из-за которой доносились громовые раскаты баса главного, и свернул налево, к кабинету начмеда.
– Приветствую, Денис Валентинович, – встал на его появление Смоленцев, радостно поблескивая очками и протягивая руку для пожатия. – Кофе будешь?
– О, даже кофе предлагают, – Денис пожал протянутую ладонь. – Дело плохо.
– Ну что ты такой пессимист, – хмыкнул начмед, садясь на свое место. – Может, я тебе подарок хочу сделать?
– Внимаю с восторгом и трепетом, – Дэн заложил ногу за ногу.
– Денис… – вздохнул Георгий Михайлович, привычным движением растер запястья. И сразу взял быка за рога: – Возьми интерна, а?
– Так я и знал!
– Ну раз знал – возьмешь?
– Мы же договаривались: я работаю один, без медсестры, все делаю сам, ставку вы делите, как вам удобно, – Денис с внешним спокойствием выкладывал свои аргументы. – В ответ вы не нагружаете меня интернами и прочей самодеятельностью. Было такое дело?
– Ну тебе же самому будет проще с помощником!
– Я работаю один, – произнес Денис медленно. Акцентируя паузы между словами.
– Денис… – начмед вздохнул и, решив не тратить напрасно времени, произнес: – Это не просто интерн. За него просили.
Дэн выдал Смоленцеву самый укоризненный взгляд, на который был способен.
– Он внук Паулины Леонтьевны! – принялся оправдываться Георгий Михайлович.
Денис наморщил лоб и память.
– Бывшая начальница департамента?
– Угу.
– Так ее же… лет десять назад… проводили на почетную пенсию. С большим трудом и не с первой попытки, насколько я помню.
– Одиннадцать, – поправил Смоленцев.
– Ну и какая вам теперь с нее корысть? – Денис поерзал в кресле, подергал плечами. Хондроз уже третью неделю вольготно гулял по всей спине и нынче обосновался в грудном отделе. Надо идти сдаваться Рудику.
– А что, должна быть корысть? – вяло огрызнулся начмед.
Дэн в ответ лишь фыркнул, а Смоленцев вздохнул обреченно.
– Она нам столько добра сделала, когда была в должности. Очень много помогала, Денис, понимаешь?
– Ну, теперь-то она давно уже мирная пенсионерка, а не грозный чиновник. Помощи от нее никакой.
– А тебя добро помнить не учили?
– Меня лично в медакадемии другому учили, – Дэн зевнул, деликатно прикрыв рот. – А про добро что-то не припомню. Это на каком курсе давали? Может, я в тот семестр прогуливал много.
– Вот что ты такой противный, а?! – не выдержал начмед. – Невозможно с тобой договориться!
– Мне писать заявление об увольнении? – Денис протянул руку и взял со стола авторучку.
– Не лезь в бутылку! – рявкнул Смоленцев. – Я про твою суперпопулярность и мегавостребованность помню.
– А про обещанный в прошлом году «Вергланд»[2] помните?
– Тьфу на тебя! – раздосадовано выдохнул Георгий Михайлович. И замолчал, глядя поверх очков на своего визави.
Денис безмятежно встретил административный взгляд, неспешно щелкая ручкой. Какое-то время в кабинете слышался только этот звук.
– Ладно, – вздохнул начмед. – Ты берешь интерна, я покупаю аппарат.
Денис еще раз щелкнул ручкой. И озвучил оформившееся пять минут назад подозрение.
– А это не он там случайно в приемной сидит?
– Он. Не случайно.
Щелк-щелк.
– Хорошо. Договорились. При условии, что «Вергланд» появится в операционной в этом месяце.
– В следующем квартале!
Дэн лишь вздернул бровь.
– Да я сейчас в бухгалтерию позвоню!
– Жду, – Денис сложил руки на груди.
– Шустрый какой, – Георгий Михайлович потер шею под воротником рубашки. – Вот когда будешь на моем месте… – Дэн хмыкнул, а начмед лишь закивал энергично. – Будешь-будешь, судьба тебя обязательно накажет за твой вредный характер. Вот тогда и поймешь, на какие унижения приходится идти, чтобы выцарапать что-то из бухгалтерии. Иди. Мой позор должен остаться при мне. – И поскольку сидящий напротив врач не демонстрировал ни малейшего намерения уйти, повысил голос: – Что, не веришь мне на слово?
– Отчего же, – Дэн пожал плечами и встал. – Мужскому слову верю. Работа такая.
Начмедовское спасибо нагнало доктора Батюшко уже у двери.
На появление Дениса его будущий интерн вскочил. Дэн какое-то время молча разглядывал его. Густые русые волосы, кажется, стрижены газонокосилкой, вихры во все стороны. Взгляд голубых глаз как у брошенного котенка. Росту от силы сто семьдесят. Мальчишка. Остается надеяться, что «Вер-гланд» того стоит.
Денис кивнул и, не оборачиваясь, пошел к выходу из приемной.
– Меня Тося зовут, – парнишка все никак не мог приноровиться к быстрому шагу своего начальника.