– После того, как были вытащены «гробницы-затычки», мы обнаружили за каждой из них коридор, такой же гладкий, как и поверхность Пирамиды. Все пять коридоров сошлись в одной точке, где был обнаружен саркофаг, который вы сейчас видите на экране. Судя по всему, это царь или вождь, которого охраняли пять наложниц. Он гораздо крупнее женщин и выглядит столь же идеально как они. На данный момент это всё, что у нас есть. Исследования пока остановлены. Мы ждём вашего решения, чтобы понять, как двигаться дальше.
Генерал Арзачеев досадливо отмахнулся рукой.
– Из всего делают секретность. Нас интересует только материал, из которого сделана Пирамида. Всё остальное передавайте учёным. Пусть копаются, выясняют происхождение и всё подобное. Нам это не нужно.
– Я не согласен! – раздался за столом решительный голос. – Мы не можем отдать саркофаги, пока не будем точно знать, что это за люди. Надо закрыть эту информацию, пока не будет внесена ясность в этот вопрос.
За столом началось обсуждение, касающиеся судьбы саркофагов. Стороны разделились на две части. Одни во главе с генералом Арзачеевым предлагали отдать тела, другие возражали, приводя целый ряд логических аргументов. Офицеры долго спорили, и под конец решили сблизить позиции. Общую позицию озвучил генерал Арзачеев.
– Найдите специалиста из местных. Пусть осмотрит тела и даст заключение. По результатам этого заключения и будем решать, что делать с ними дальше.
– Займусь немедленно, – пообещал Лисицын. Он остался доволен решением комиссии, поскольку его с самого начала интриговали найденные саркофаги. Они его заинтересовали куда больше, чем даже сама Пирамида со своими загадочными возможностями.
Глава 3
Игорь Беседин
В аудитории медицинского колледжа Норильска шла лекция по анатомии. Вёл её единственный и неизменный преподаватель анатомии Игорь Сергеевич Беседин. Это был человек, полностью увлечённый любимой наукой – анатомией, которой он посвящал всё своё рабочее и свободное время. Даже единственный отпуск в году, когда появлялась возможность уехать и отдохнуть от всех этих забот и холодов, он оставался дома и продолжал брать новые вершины своей любимой науки. То есть, Беседин внутренне полностью соответствовал прозвищу, которое к нему прикрепилось с юности, а именно «очкарик-переучка». Он действительно носил очки, и всегда поправлял их, даже если в том не было необходимости. Он носил усы и Бороду. Впрочем, как многие мужчины, которые живут за Полярным кругом. Неизменный свитер с оленями давно стал его визитной карточкой, отчего студенты порой за глаза называли его «рогач потёртый». В данном случае имелись в виду изрядно изношенные олени. Завидев их, многие по непонятной причине испытывали раздражение. Директор колледжа неоднократно просила Беседина поменять этот свитер, но он наотрез отказывался. Свитер оставался неизменным атрибутом его одежды и как ни странно всегда выглядел чистеньким и свежим. Стоит ещё отметить высокий рост, некоторую сутулость и общеизвестную неуклюжесть Беседина. Он вполне мог нечаянно разбить горшок с декоративными цветами, что случалось не так уж редко. Или сбить с ног преподавателей по пути в свой кабинет. Все, кто работал в колледже, давно привыкли к такого рода неприятным ситуациям, и почти не обращали на них внимания. Беседин выглядел странно и вёл себя странно, но ровно до той минуты, пока речь не заходила об анатомии. Ничто другое не интересовало его так сильно. Он предавался любимой науке со всей своей страстью.
В это октябрьское утро Беседин читал лекцию для студентов первого курса. Всё начиналось как обычно: скелет возле доски, анатомическое изображение человеческих органов с названиями и…дюжина зевающих студентов.
– Только взгляните на это совершенство, – с восторгом говорил Беседин, показывая рукой на анатомическое изображение человека, – ничего более совершенного в природе просто не существует. Оно словно универсальный механизм, где всё, даже самая малейшая деталь является наиважнейшей частью, без которой обойтись просто невозможно.
– А разве люди не живут с одной почкой? – раздался вопрос из аудитории.
Беседин поправил очки и только потом ответил студенту.
– Люди без ног и без рук живут, но все эти неприятные ситуации происходят, когда случаются травмы или болезни. А мы с вами сейчас обсуждаем человеческий организм в целом. Понятно?
– Нет! – ответ студента вызвал лёгкий смех в аудитории. Но Беседина он не смутил.
– Анатомия – наиважнейшая наука для всех, кто имеет хоть какое-то отношение к медицине. А для начала изучения этой науки необходимо понять, бросить общий взгляд на человеческий организм в целом. Когда мы все с вами это поймём, тогда и рассмотрим его устройство. Мы с вами только начинаем… – Беседин не договорил. Дверь с шумом открылась, и в аудиторию буквально ворвалась молодая женщина в распахнутой шубе.
– Сейчас не время, Светлана! – это всё, что успел сказать Беседин, прежде чем на него обрушилась волна ярости.
– Держи! – женщина вытащила бумагу и прикрепила её к доске указательным пальцем. Бумага слетела, как только она убрала палец и отвернулась, но она этого не заметила. – Это решение суда о нашем разводе.
Студенты явно повеселели с приходом Светланы. На их глазах разгорался настоящий скандал.
– Я, наконец, уеду из этого проклятого города, где нет ничего, кроме вечных морозов и отравленного воздуха, которым просто дышать невозможно. Люди в августе в одних трусиках ходят, а мы тут из шуб не вылезем. Настроили тут все эти комбинаты, и всю атмосферу загадили. Ты можешь нюхать эту гадость, а я больше не буду. У меня билет. Сегодня я улетаю и никогда больше не вернусь. А ты, – рука Светланы ткнулась в грудь Беседина. – Оставайся в этом вонючем месте, ходи в своём дурацком свитере, изучай эти отвратительные кишки и рассказывай о них этим недоумкам с тупыми физиономиями, – её рука переместилась в сторону аудитории. Оттуда сразу же раздались гневные восклицания и даже свист. Но Светлана не обратила ни малейшего внимания на эти знаки откровенного негодования. Её вниманием всецело владел теперь уже бывший муж.
– Ты неудачник, недоумок, недоразвитый мужик и вообще полное ничтожество. Тридцать пять лет. Молодой мужчина. Кандидат медицинских наук. Вместо того, чтобы как все нормальные учёные работать в столице, ты сидишь в этом гадюшнике за двадцать пять тысяч рублей в месяц и подрабатываешь в морге, копаясь во всех этих омерзительных внутренностях…ну и копайся, извращенец, – закричала Светлана, – зачем мне об этом рассказывать?! У людей дома декоративные вазы на полках стоят, а у нас баночки с органами. С меня хватит всего этого ужаса. А ты подумай насчёт подработки на кладбище. Я все сбережения забираю с собой. Все сто двадцать тысяч. Так что, ты остаёшься ни с чем, один, в своей этой двухкомнатной лаборатории.
Светлана сделала глубокий вздох, потом поцеловала бывшего мужа в щёку и ушла с высоко поднятой головой.
После её ухода Беседин долго молчал. Слова бывшей жены не стали для него открытием. Она всегда выражала своё мнение ему прямиком в лицо. И развод был ожидаем. И, тем не менее,…на душе у него кошки скребли. Только сейчас, после её ухода, пришло осознание полного одиночества. Она ругала его чуть ли не каждый день, затевала ссоры, но…она была. А теперь его ждёт пустая квартира и одиночество. Беседину трудно дался этот брак. Он вообще тяжело сближался с людьми. Они поженились лишь благодаря настойчивости Светланы.
На Беседина разом нахлынули воспоминания о первых днях знакомства с бывшей женой. Он встал у окна и устремил взгляд на заснеженную улицу, по которой ехал синий автобус.