До дома Ивановой идти пятнадцать минут. Первые десять шли молча, будто воды в рот набравшие. Да и говорить особо на таком морозе не хотелось: казалось, вдохнёшь раз – сразу получишь воспаление лёгких. Саму героиню бала это молчание, тем не менее, сильно напрягало: «Может быть, я действительно появилась там не вовремя?» – но Полина старалась успокоить себя тем, что всё наоборот хорошо. Помочь ей – благое дело, так что Идрису только в радость. А Евгений, как представитель науки, зафиксирует чудо. И наука таки скажет, что ошибалась насчёт экстрасенсов и есть всё-таки необъяснимые явления на этой земле. И вера Полины в волшебство была искренней, не подвергалась с её стороны сомнению. Более того, с любым, даже с учёным, была готова поспорить, а если надо, и по морде съездить, ибо не раз любое случайное совпадение принимала за чудо.
Потом Лариса вдруг сообщает:
– Я, если что, в аптеку. Не теряйте меня!
Соколов напряжённо глядит на её отдаляющийся силуэт, потом смотрит на отрешённого Пустова – тот как будто и не заметил, что его подопечная исчезла, ничего не сказал, даже не повернулся в её сторону. Странно всё это, однако, было. Но какого-то особого значения этому Евгений не придал: мало ли что там у неё случилось. Голова, быть может, заболела, или эти дни. Всё может быть…
И тут тишину нарушает уже Полина:
– А как наука сегодня может объяснить феномен бесноватости? То, что произошло с моей дочкой…
Евгений улыбнулся:
– Не хочу показаться занудой, но на самом деле всё достаточно сложно. Это может быть и шизофрения, и так называемое расщепление личности. Последнее весьма неплохо объясняет появление «посторонних голосов», характерных для бесноватости. Что до проявлений бесов, больной остро реагирует на свет, кожа гиперчувствительна, в связи с чем опрыскивание святой водой вызывает раздражение, мышцы находятся в гипертонусе – тело выгибается под неестественным углом, вплоть до того, что пациент может сам причинить себе вред – от растяжения до легкого вывиха. Чаще всего подобные аномалии происходят из-за гормональных сбоев. С другой стороны это может быть психоз. Всё ещё хуже, если человек является глубоко верующим. То есть религиозное лицо, у которого развивается психоз, вполне возможно, будет переживать все признаки нападения злых сил, традиционные для его религии и/или культуры, а убеждённый атеист-любитель научной фантастики столкнётся с похищением инопланетянами или какой-нибудь атакой киборгов. Но тут я уже не знаю, не специалист. Другие считают, что это обычное истерическое помешательство – слишком верующие люди, наслушавшись проповедей, навязывают себе, что в них вселился бес. Единственный способ изгнать – экзорцизм. Ещё есть диссоциативные, невротические расстройства, правда сторонники этих версий не считают одержимость бесами болезнью.
– А почему?
– Спросите их сами, – пожал плечами Соколов.
– А что вы скажете? – спросила Полина Идриса, – почему люди становятся бесноватыми?
Тот призадумался.
– Не всегда это чёртики какие-нибудь, как утверждают священники-экзорцисты. Это могут быть и астральные сущности…
– В виде гномиков. Сейчас я вам их почищу, – съязвил Евгений и расхохотался, водя ладонью по кругу. Заодно доказал, что этот мем будет жить вечно. С яростью взглянув на него, Идрис продолжал:
– Если первых изгнать легко, да и вред они наносят не столь ощутимый, то вторые крайне опасны, и столкновение с ними может быть чреватым не только для жертвы, но и для экстрасенса.
– Правда? – взволнованно произнесла Полина, глядя на Идриса.
– Да, – с задумчивым и тоскливым взглядом опустил тот голову, глядя в землю. И представить сложно, что в тот момент думала Иванова. Наверно, представляла себе Пустова как крутого супергероя наподобие доктора Стивена Стрэнджа из комиксов Марвел, который сейчас пойдёт договариваться с Дормамму, который вселился в её бедную дочурку. В общем-то, пожалуй, герой, каких ещё поискать надо. В её глазах он только что вырос до небывалых доселе высот по степени храбрости. Ведь, оказывается, столкнувшись с потусторонним, и погибнуть ещё можно! А он, невзирая на страх перед неизведанным и страшной смертью, идёт помогать бедной девочке, притом не потребовав никаких денег за изгнание. Разве не душка? И это осознание его превосходства над обычными смертными раздувало в ней целую бурю эмоций, схожих с сексуальным возбуждением – герой без страха и упрёка пришёл спасти тебя от напасти, настоящий рыцарь, а ты принцесса, заключённая в башне с драконом, охраняющим тебя, чтобы не убежала. Он убивает змея, а после обнимает, весь залитый кровью поверженного врага. Безумно, пикантно и дико. И, возможно, Полина бы с подобной формулировкой согласилась, если бы не одно но…
– Храни вас, Господи! – отвечала она и перекрестила Пустова. Так что даже если внутри неё и прячется сексуально распущенная бестия, пожирающая Идриса взглядом, то искать её дикое нутро придётся внутри убеждённой пуританки.
«Какой же я дурак!» – подумал Евгений, увидев это: «Всё это время рассуждал о том, что в голове у этой недалёкой женщины. А ответ всегда был на поверхности! Сначала думал, что тупая, а теперь оказалось верующая! Хотя тупой и верующий – для убеждённого воинствующего атеиста Соколова вещи равнозначные. Сама же говорила, что обращалась к священникам, чтобы провели обряд экзорцизма! И как же хорошо, что эта тупая верунья меня не слышит» – Соколов рассмеялся про себя. Он обожал видеть то, как издеваются над верующими, и сам любил пошутить на эту тему. Принятие закона об оскорблении чувств верующих, конечно, хоть и заставило его теперь держать язык за зубами, но, благо, за мысли не сажают в России пока, так что думал он всё ещё свободно. Плюс к тому на своём YouTube-канале частенько организовывал «Докинзовские чтения», на которых частым гостем был Александр Глебович Невзоров. Лошадей читать на латыни он там, слава Вергилию, не учил, но шуток про верующих, которые потом разбирались на мемы, выдал целую тонну.
– Чего это вы такой весёлый? – спросила Полина, глядя на Соколова.
– Да нет… – боязливо и растерянно ответил он, будто Иванова собиралась ему иголки под ногти вогнать, – я нормальный.
– Мне кажется, вы смеялись над Идрисом!
– Нет, вам показалось…
– И всё-таки… – после небольшой паузы добавила, – я понимаю, что наука отрицает и Бога, и экстрасенсорику, но проявите, пожалуйста, к нам и нашим проблемам просто человеческое уважение. Это, надеюсь, для вас не очень сложно, так ведь?
– Я согласен… – огорчённо отвечал Евгений, словно родители узнали, что все апельсины из вазы скоммуниздил он, а не брат, на которого с таким рвением доносилась ложь. Полина вообще сейчас напомнила ему набожную мать, протестуя против убеждений которой он во многом и пошёл в науку, категорически отрицая даже минимальную вероятность существования бородатого дядьки на троне из пористых зефирок в облаках.
Хотя и нельзя сказать, что она была неправа в другом. Каким бы ты рьяным атеистом ни был бы, уважать чужое мнение не просто важно, а в нашу эпоху токсичности в сети жизненно необходимо, чтобы найти общий язык, точки соприкосновения, а не перевести всё в гражданскую войну на просторах комментариев в интернете. Короче говоря, нужно быть воспитанным и порядочным человеком, а не быдлом. Правда, если быть честным, именно с воспитанием у людей из обоих лагерей и возникают серьёзные проблемы. Ведут себя, как дети малые, хотя за пределами мониторов порою взрослые люди, сами уже с детьми. А в интернете они тролли и словоблуды, и это в тридцать-сорок лет! То есть, далеко не всегда все эти люди детского возраста. И если такие родители, то чего вы удивляетесь невоспитанности нового поколения детей?