– Бёдра слегка смазаны кровью. Очень похоже на потерю девственности. У локтя синяки. Очевидно, что её хватали. Потом, руки, зажатые в кулачки. В том месте, где пальцы касаются ладони остались капли крови. По-видимому, ей было больно. Очень больно. Раз уж так сильно вонзила ногти. Далее, видны по бокам следы ударов с левой и правой стороны. С правой стороны, они гораздо отчётливее. Скорее всего, её били сапогом, когда насиловали в первый раз. А уж во второй раз она не могла оказывать серьёзного сопротивления, поэтому и удары слабее. Думаю, очень скоро к нам придут безутешные родители. Ну, а до той поры, попросил бы озаботиться свидетелями. Ваша левая сторона. Моя правая сторона. Обходим всех торгашников. Может, кто и шепнёт чего по секрету.
Сказано. Сделано.
Крамилин подошёл к прилавку, на котором ровными рядами были разложены аппетитные поросята. Маленький мужичок с густой бородой сразу замахал руками.
– Видать не видывал. Слыхать не слыхивал!
– Так я за поросём! – изобразив на лице удивление, ответил Крамилин. Мужик сразу заулыбался и начал расхваливать свой товар. Тот слушал и ждал удобного случая, чтобы разговорить торгаша.
– Двадцать копеек дашь, если расскажу, как было? – раздался над ухом шёпот. Крамилин покосился на молодого парнишку в полушубке, который слонялся вокруг него и незаметно кивнул. Тот прошёл мимо него и успел шепнуть.
– Обнимешь как родного, от греха подальше!
Парень прошёл вперед, потом развернулся и направился прямиком к Крамилину.
– О, дядь Коль?! Ты, что ли? – он потянулся и обнял Крамилина. Тот тоже обнял паренька.
– Жди! Дам знак куда идти!
Парень отстранился и, улыбаясь, вразвалочку двинулся вдоль торговых рядов. Крамилин обернулся и дал знак Соколову. Тот сразу подошёл.
– Есть свидетель! – тихо шепнул Крамилин. – Ждём. – Потом возвысил голос и, указывая на одного из поросят, добавил: – Покупаю!
– Если целковые не потерял?! – раздался чей-то голос.
Вокруг Крамилина грянул хохот. Он спохватился и полез в карман. Бумажника на месте не оказалось. Он в ярость пришел, когда сообразил, что его какой-то мальчишка самым наглым образом ограбил. Да ещё при всём народе.
– Сколько с собой денег? – спросил он у Соколова.
– Рубля три!
– Давай!
Крамилин взял деньги и, показывая их всем, закричал:
– Три рубля тому, кто назовёт имя!
Все хорошо понимали о ком речь. Крамилин оглядывал ряд за рядом, пока не заметил рослого мужика. Тот держал под уздцы лошадь и отчётливо показывал себе за спину.
– Стойте здесь! – бросив эти слова Крамилин быстро ушёл. Через минуту он уже стоял возле стога сена.
– Три рубля! – раздался откуда-то сбоку тихий голос.
– Сначала имя!
– Герцог кличут! Топтун с ым сюды приходют!
– Знаешь, где найти?
– Господь миловал! – раздался в ответ испуганный голос.
Крамилин протянул деньги. Кто-то выхватил их у него из рук. Он вышел и показал рукой Соколову, чтобы присоединился к нему.
– Видел?
– Видел! – Соколов кивнул.
– До чего же ловок чертёнок! – восхитился Крамилин. – Ничего вообще не почувствовал. А ведь сам всех учу, как деньги носить, чтоб Моравихеры не уподобились забрать.
Соколов то и дело смеялся, слушая начальника. Они сели в двуколку. И тут откуда-то вынырнул Авдейкин с дворником. Крамилин подозвал к себе Авдейкина.
– Слышал о таком, Герцог кличут?
– А как же?! – самодовольно ответил Авдейкин, – У его морда принцешная…
– Морда принцешная?… Ну да, парень красивый, но вот живёт совсем некрасиво. Знаешь, где найти?
– Так мы его сами второй год ищем, ваше благородь!
– Так не надо искать. Не надо. Он под твоим носом шляется, и порядочных людей грабит.
Последние слова вызвали смех у Соколова. Двуколка тронулась в обратный путь.
Глава 2
Герцог
Тот самый Герцог, столь лихо обокравший Крамилина, сделал несколько кругов, дабы убедиться, нет ли за ним хвоста. Потом вытащил из кармана украденный бумажник и осмотрел содержимое. Всего семнадцать рублей. Он забрал деньги, а пустой бумажник хотел выбросить, но передумал и положил обратно в карман. Сделав небольшой крюк, он юркнул в жёлтое трёхэтажное здание позади гауптвахты с номером «3», между Конным и Спасским переулками.
Весь второй этаж занимал трактир. Именно туда он и направлялся.
Происходящее в трактире могло внушить ужас даже самому смелому человеку. Все столы забиты мужчинами, из числа, мягко говоря, не совсем приятной публики. Угрюмые лица зачастую с хищным взглядом, густой туман под потолком от табачного дыма, водка с закуской на столе, сплошной мат и ругань, переходящий частенько в драки. Относительно спокойными выглядели всего лишь два стола, за которыми играли в карты. За одним из них сидел здоровенный детина с мощной квадратной челюстью и огромными кулачищами. Он первым завидел нового посетителя.
– Герцог! Отец родной! Выручай! Проигрался до последней копейки! – заорал он так громко, что мужик рядом аж в воздух подскочил.
– Кабан! Ты с прошлого раза долг не вернул! – с недовольством обронил Герцог, делая знак официанту. Тот мигом пристроил стул рядом с Кабаном, и побежал готовить кофею. Тут все знали, что Герцог пьёт только кофей. Спиртное он на дух не выносил.
Герцог вытащил из кармана добытые семнадцать рублей и положил их на стол перед Кабаном.
– Это тебе от главного Свисткового подарочек! Рубль «Подачному» отдашь.
– Врёшь! Не поверю, что самого Крамилина обтёр? – Кабан переводил взгляд с Герцога на деньги. В зависимости от того на что он смотрел, в глазах алчность сменялась удивлением и наоборот.
– Обтёр! Мысль давно была. А вот сегодня получилось.
– Ну, ты… – Кабан даже слов от восхищения подобрать не мог. И поэтому не стал. – Играю дальше! – загрохотал он на весь трактир.
– Кофей бразильский!
Официант, или тот самый Подачный, как его именовали некоторые посетители, принёс чашку с клубящимся над ней паром, и благодарствуя Герцога, забрал свой кровный целковый.
Карточная игра закипела с азартом. Герцог, усмехаясь, смотрел, как Кабан снова начал проигрывать. За соседним столом тоже шла игра. А вот дальше намечалась очередная драка. Пятеро стояли вокруг стола. Двое по одну сторону, трое по другую. Чего-то там не поделили. Оттого и смотрели друг на друга волком. Герцог знал всех пятерых. Да, он тут всех знал.
Вскоре, он понял, о чём спор. Те двое требовали продолжить игру в долг, а трое отказывались.
– На стол положи иль сани выноси! – говорил один из тех троих.
– В долг играем! – раздался злой ответ. – Иль ляжете с той паскудиной, что аккурат на площади сегодня уложили.
Ещё немного, и началась бы драка. Но поскольку троица держалась жёстко, эти двое отступили.
– Завтра. В два часа. Играем!
Бросив эти слова оба ушли. Герцог проводил их взглядом, и в этот миг уловил взгляд официанта. Тот поднял голову, указывая на этаж выше, и повёл головой вправо.
Герцог незаметно кивнул. Стараясь не привлекать к себе внимания, вышел, и поднялся по лестнице. Третий этаж целиком занимали публичные дома. Полуобнажённые проститутки так и шныряли по коридору, высматривая посетителей. Заметив Герцога, сразу несколько жриц любви направились к нему. Но тот слегка повёл головой в сторону. Этого хватило, чтобы они не только остановились, но и повернулись к нему спиной. Этот короткий жест означал, что он пришёл не для забавы. Лихие девки безошибочно признали в нём одного из тех парней, с которыми не стоит связываться.
Герцог прошёл до середины коридора и остановился возле полуоткрытой двери. Потом вошёл в узкий коридор и затворил за собой дверь. Справа и слева от двери, на стенах висели одинаковые картины. Он снял со стены ту, что справа. Под ней оказалась квадратная дощечка с ручкой. Взявшись за ручку, он слегка отодвинул её в сторону. В просвете показалась вешалка, на которой висели касторовый пиджак и богатое, подбитое мехом пальто. За ними мелькнуло мужское лицо с неприятной бородавкой на левом виске.