Он говорил: «Она все еще здесь», и «Кажется, после всего этого ее даже не поцарапало», и «Как мы теперь выберемся из этого дерьма?», и так далее.
Через пару минут я сел и посмотрел на Слим. Ее лицо, плечи, грудь, руки — даже тыльная сторона ладоней — были покрыты царапинами. От ключицы до самого края купальника над правой грудью тянулись следы когтей. Впрочем, крови было немного, большинство царапин были недостаточно глубокими. Но не все.
— Эта псина здорово тебя поцарапала, — сказал я.
— По крайней мере, не покусала. Благодаря тебе.
— Тебе все равно придется делать прививку от бешенства, — оглянувшись через плечо, заявил Расти.
— Черта с два, — ответила Слим.
— Тебе придется, — настаивал Расти.
— Не глянешь на мою спину? — попросила Слим.
Я переполз по крыше вокруг нее и содрогнулся. Ее голая (если не считать шнурки, поддерживавшие купальник) спина после падения на землю была покрыта грязью и кровью. По меньшей мере пять кусков стекла до сих пор торчали из-под кожи.
— Ой, мамочки, — прошептал я.
Расти подошел, чтобы посмотреть:
— Классно приземлилась.
— Я старалась, — улыбнулась Слим.
Я принялся вынимать из нее кусочки стекла.
— Тебе придется делать еще и прививку от столбняка, — заявил Расти.
— Вот уж нет, — ответила Слим.
— Вообще-то, ей делали прививку от столбняка в прошлом году, — вмешался я, — после того, как тот идиот ее порезал.
— Вот именно, — согласилась Слим.
— А одного укола хватает лет на пять-десять, — добавил я.
— Все равно еще один укол не помешает, — настаивал Расти. — Просто на всякий случай. И от бешенства.
Я вынул из спины Слим все стекло, но кровь по-прежнему текла.
— Тебе лучше прилечь, — сказал я ей.
Она улеглась ничком на крышу, подложив руки под щеку.
Ее спина выглядела так, будто ее покрасили ярко-красной краской. Кровь сочилась из десяти или двенадцати царапин и порезов. Нигде, впрочем, — по-настоящему сильно.
— Очень болит? — спросил я.
— Бывало и лучше. Впрочем, бывало и хуже.
— Да уж, наверное. — Слим до этого не раз доводилось пораниться при мне, о других случаях мне рассказывали — например, о том, что любил делать с ней ее отец. По сравнению с прежними происшествиями сегодняшние раны выглядели незначительными.
— Тебе придется наложить швы, — сообщил ей Расти. — Много швов.
— Да, он, наверное, прав, — согласился я.
— Да все будет нормально, — ответила она.
— Как только мы остановим кровь, — добавил я и принялся расстегивать рубашку.
— Если только не начнется инфекция, — сказал Расти.
— Ты просто душка, — пробормотала Слим.
— Просто стараюсь быть реалистом.
— Почему бы тебе не сделать что-нибудь полезное? — прервал его я. — Например, спрыгнуть вниз и сбегать за доктором?
— Очень смешно…
Я снял рубашку, свернул ее в несколько раз и осторожно прижал получившийся валик к нескольким порезам на коже Слим. Кровь тут же пропитала его, окрашивая клетчатую ткань в красный.
— Твоя мать тебя убьет, — сказал Расти.
— Это чрезвычайное положение. — Там, где крови на рубашке было больше всего, я прижал ткань чуть сильнее.