– Только вот, Иван, Ипполит замещал ведь вас. Формально он вообще не должен был участвовать в этой поездке.
Артур почувствовал, как кончается запас доброжелательности у епископа. Священника надо было уводить. Чего доброго, святой отец окончательно сбросит сковывающие его ковы воспитания, а ведь при таком похмелье это вполне возможно.
– Ваше преосвященство. Если позволите, – начал Артур.
Старик кивнул.
– Это моя вина, я знал, что Иван болеет. Но вы же знаете, как это у нас прокаженных. Был сигнал, я должен был его затушить. Ипполит был с вызова, уставший, к тому же, признаюсь, возможно, эти люди действительно моя вина. Слишком уж сильной одержимая оказалась. Попросту себя не контролировал.
– Повнимательней надо, – наставительно произнёс епископ.
– Каюсь. Моя вина.
– Но, – Иван обернулся и посмотрел на него, как на предателя, – Ипполит все равно был не прав. Он использовал молитву уже после того, как разбежались хулиганы.
– Да кто его знает, сколько их там было, – Артур мягко коснулся плеча Ивана – вроде не жгло. – Я порой и сам не понимаю, где кончается моя сила. Но я очень благодарен Ивану. Видите, как защищает.
– Да вижу, – старик хмыкнул, – вижу. Как вы спелись.
– Но, Ваше преосвященство, – запротестовал было Иван.
– Хватит. Я и так вас долго слушал. Никакого расследования не будет. И точка. А ты бы, Артур, сходил к врачу. Вид у тебя нездоровый.
– Вообще я хотел ещё пару тату набить. Да старые обновить, – Артур поднял руки, – место ещё есть.
– Только поприличней. По поводу твоих крестов меня до сих пор третируют.
– Все в рамках разумного, разумеется, – согласился Артур.
– Вот вам и дело, отец Иван. Вы у нас человек новый. Со всеми нюансами работы знакомы не полностью. Уверен, сопровождение прокаженного до столь необходимого ему места пройдет для вашего привыкания и обучения с пользой.
– Только можно чуть позже? Солнце в зените. Я прям сердцем чую, – мягко попросил Иван, – и без машины никак.
– Хорошо.
– Пойдем, Иван. Уверен, твоя просьба не останется невыполненной, – Артур поднялся – все же, если принюхаться, от епископа реально несло вином. Неужели это не байки? А ведь он старик. Да и пил знатно. И вот, как огурчик.
– По возвращению зайдите все же к врачу.
– Конечно, – сказал Артур и, наклонившись к уху Ивана прошипел: – пойдем.
После того, как они оказались в саду, в тени нависших лип, Артур немного расслабился. До того, как он получит машину, оставался ещё час, а сидеть трезвым в келье он не любил. А тут и природа, и тенек, и водичка, и даже солнце, в приятных, ограниченных количествах. Он снял ботинки и потрогал пальцами ног траву.
– Как же хорошо. Почти блаженство.
– Ты был не прав, помешав мне задать мои вопросы, – сухо ответил Иван, сидя в своей строгой темной тунике.
– Разве? – Артур закрыл глаза. – А что бы ты сделал?
– То, что должен. Такое поведение не подобает священнику.
– Обычному священнику, Иван. Обычному.
– Я тоже истинный. Но я не веду себя так. С истинных спрос больше, – начал он запальчиво.
– Боюсь, ты меня неверно понял, – Артур присел. – Ипполит не только истинный, он ещё и мажор. У него отец епископ Михаил. Так что все, что мог сделать старик – это предложить тебе кофе.
– Да какая разница. Так же нельзя.
– Нельзя-можно, все это без разницы, – Артур вздохнул. – Мы все равно ничего не решаем в этом огромном механизме.
– Ага, понял. Не играем, тогда зачем вообще ты тут находишься?
– А я, в отличии от тебя, не выбирал свой путь, – хмыкнул Артур. – Он сам меня выбрал, грубо и жестоко принудив делать то, что я не люблю.
– Я думал, вы получаете удовольствие от процесса.
– Нет. Я получаю удовольствие от другого.
– Я знаю. Ты уже неделю мне это показываешь. Но ничего, я уверен мы найдем другие пути, – Иван задумчиво посмотрел на небо. – В тебе куда больше светлого, Артур, поверь мне.
– Только в рамках приличия, священник. Бухлишко пока в приоритете. Кстати, ты должен мне бутылку.
– И?
– Было бы неплохо… Неплохо получить что-то взамен.
– Это, например, что?
– Я знаю, монахи готовят вино…
– Но это для священников! – возмутился Иван.
– Ага, скажи ещё, оно освященное.
– Нет, но…
– Ну раз нет, значит можно и мне. Хотя бы бутылочку. Я как-никак прикрыл тебя сегодня.
– Так я и думал, что ты ничего не делаешь просто так. прокаженный. Вечно торгуешься.
– А как мне ещё выжить, когда вы как саранча меня со всех сторон окружили. Только и остается торговаться. – Артур вздохнул. – К тому же это такая мелочь. Бутылочка вина. Иван, ты же порядочный человек.
– Хватит. Имей совесть, прокаженный. Принесу я тебе вино. Лучше его пей вместо того спирта, что ты потребляешь.
– Ну, вообще-то я говорил не о замене, – Артур поднялся и посмотрел на небо: – кажется, эти тучи надолго.
Иван пожал плечами.
– Поехали, по опыту знаю, что пока есть шанс, что-то сделать для себя, надо его использовать.
– Как скажешь. Только скажи: зачем тебе эти татуировки. В чем смысл?
– Ты знаешь, – Артур задумчиво посмотрел на крест священника, – у меня какая-то необъяснимая страсть к символизму.
Мастер мастером погоняет
– О, какие люди, – улыбнулся разрисованный мастер, раскидывая руки на манер рака. – Артур, неужели нашел пустое место?
– Для тебя, всегда найду, – Артур улыбнулся. – Знакомься – Иван. Иван, это Мефодий.
– Мефодий? – Иван улыбнулся, – какое у вас редкое имя.
– Какое дали, – Мефодий пожал руку, – а где Антон?
– Антон всё, – хмуро сказал Артур, – теперь Иван.
– Жаль парня, – Мефодий посмотрел на прокаженного, – ну, и где будем забивать?
– Руки. Вплоть до кистей. Хочу кельтский узор довести, – Артур снял рубашку, явив миру разрисованное, потемневшее от темных красок тело. – Вот, последние белые участки. Только прошу – нежнее. А то у меня потом вся спина болела.
– Ты же просил качественно.
– Но боль то, я как бы не люблю. У меня и так вся жизнь – боль.
– Хватит ныть. Заладил. Лучше вон, садись. Сейчас начнём делать из тебя красавца, —Мефодий посмотрел на Ивана: – Святой отец, а вы с нами? Может кофе?
– Чай, если можно.
– Чай, – мастер почесал затылок, – Оль, у нас чай есть?
– Чай? – шторки подмастерья раздвинулись, и в крайне коротких шортах показалась сонная, раскрашенная девушка, с коленки которой полз удивительной красоты дракон. – Чай есть. Вам какой?
– Черный, – тихо сказал Иван.
– С сахаром? – не унималась Ольга, подойдя вплотную к священнику.
– Да. Можно.
– Минуту, – она повернулась к Артуру, – а где Антон?
– К самому что ни на есть высшему начальству вызвали.
– Ммм, – Ольга снова посмотрела на Ивана, – стало быть, новенький.
– Свеженький. Оль, принеси кофе, пожалуйста. Точнее чай. Мне работать уже надо. Что, кстати, с иглами? Ты заказала?
– Ага, когда я закажу? Я всю ночь не спала, – сказала она, не сводя взгляда со священника, – работала.
– Миф, я так усну. Может, мы начнём уже? – Артур ткнул мастера в макушку пальцем. – Потом с ней разберешься.
– Что, работаешь сегодня? – мастер деловито прощупал руку.
– Да. Чувствую, будет выезд, – Артур протер лицо рукой. – Как же все надоело.
– Вообще-то это секретная информация, – заметил Иван.
Мефодий повернул голову, смерил священника взглядом, вздохнул. Затем вернулся к руке Артура. Прокаженный тоже промолчал, задумчиво уставившись куда-то вдаль. Единственная реакция была от Ольги, ткнувшей в него подносом с чаем.
– Ваш чай, Преподобный.
– Можно просто Иван, – ответил священник, чувствуя, что противостоит самой настоящей вакханалии, намертво воцарившейся в этом месте, – спасибо.
Он взял маленькую чашку и сел на небольшое кресло, прямо напротив Артура, наблюдая, как прокаженный, лишается последних кусков светлой кожи. И что у них за надобность такая, кожу красить? И ведь все как один. Синие.
Спустя два часа Артур деловито осмотрел руки. Рисунки, судя по всему, его устраивали. Он подошёл к большому зеркалу и занялся самолюбованием. Казалось, что этот ритуал он может продолжать бесконечно долго.
– Через недельки две заходи ещё.
– Что, опять на красках сэкономил? – Артур похрустел шеей. – Какое же у вас кресло неудобное, купил бы новое. Ты же топовый.