– Ну, за мужскую силу, – раздался тост, все дружно рассмеялись, наполнили стаканы и выпили. А как не выпить за такое дело?
– Вот я посмотрел на него, – продолжил Соболев, – и стало мне завидно, честно вам скажу. Тоже захотел я этого огня в глазах. И поехал я на следующий год вместе с моим травматологом тоже, в эти самые Удалянчи. Деревня, скажу я вам деревней. Если вы были в Турции или в Эмиратах, вам конечно будет там скучно. Процедуры с утра до вечера, день расписан по часам и никакой развлекухи и анимации. То горячие ванны с травами, то грязи лечебные, то банки ставят, то иголки втыкают в хитрые точки по схеме, то тебе массаж или лечебная физкультура. Завтрак, обед и ужин по расписанию и послеобеденный сон. Городок сам маленький, рынок да магазинчики, пойти вообще некуда. Но диагноз ставят по пульсу, все ваши болезни расскажут от А до Я. Мне все мои болячки поведали без моей медицинской карты, начиная от холестерина, искривления позвоночника и до геморроя. Ну, полечился я это само собой, а главное навёл личные контакты с их врачами молодыми. А учреждение это государственное, оклады у врачей не большие. Ну, я и предложил одному заму по врачебной части, тому который по-русски хорошо говорил, собрать мне команду из пяти-шести врачей на год. Хотя они там все по-русски шпарят, там пол Москвы лечится, а Дальний Восток и Хабаровск так вообще живёт. Так вот, тот старший китаец мне врачей подобрал, за денежку с них, процент они ему будут отдавать. Ну, а я занялся оформлением бумаг уже дома и подготовкой помещения. Всю зиму мы с ними по скайпу общались, бумажками обменивались. Это же надо кучу разрешений оформить, получить квоту, сделать визы, перевести на русский дипломы и тут по месту оборудование закупить, лицензию получить и много ещё чего. Денег пошло я вам скажу на всё, вагон и маленькая тележка. Но дело стоящее. Хлопцы они работящие, лупят руками по двенадцать часов к ряду, с восьми утра до восьми вечера. Руки как жернова, сильные как железки. Устанут, сами один другому массаж сделают и дальше пахать. Я вам скажу, если бы мы в России матушке все так работали, уже все миллионерами стали, банок бы не хватило деньги хранить. А девчонки китаяночки, какие приятные, сил моих нет, но работа и только работа.
– Я вот тут прикинул, – вставил Александр Марченко, считая суммы на калькуляторе iPhone. – Двенадцать часов на шесть человек, семьдесят две тысячи в день. Неплохо я вам скажу, для такой маленькой компании. И самое главное товар в руках, не просрочки, не больших расходов. Да, ты Вадик голова, возьми меня хоть санитаром!
– Ну, кому уж прибедняться, Саша, так это только не тебе, – в свою очередь подколол Марченко Толик Попов. – Полгорода перепродал, недвижимость в аренде на каждом углу, половине народа свои кредиты до зарплаты втюхал. А вторую половину в долги вогнал. Вот жаба васильковая.
– Да, есть немножко, – заулыбался добродушно Марченко. – Ну, нужны людям деньги до зарплаты, как не помочь?
– Тебе ещё Саша должники твой «Infiniti» не спалили? – поинтересовался добродушно штурман Игорь Костиков.
– Да, у него их два, – рассмеялся по-доброму Попов,. – И оба, на всякий случай, на КАСКО, по полной!
– Злые вы, – шутливо обиделся Марченко, – уйду я от вас!
– Ты лучше десятину в церкву отнеси, – загрохотал Попов и все заржали. – Грехи отпусти!
Потом им подали горячее в горшочках и пиво с королевскими креветками. Приятели закусили и через некоторое время разговор за столом продолжился.
– Игорь, а ты спой, пожалуйста, нашу из «Пацанов». Соскучился я, право слово, по твоему голосу, – попросил вдруг Анатолий Попов Костикова и все присутствующие за столом его дружно поддержали.
Игорь, обычный такой с виду морячок-штурманок, высокий и худой, с лысеющей головой и короткой тёмной бородкой, словом ничего такого этакого выдающегося, долго не ломаясь, выпрямился на стуле и прикрыв глаза, начал тихо выводить своим светлым и удивительно чистым голосом:
«Я подозвал коня,
Конь мой узнал меня,
Взял, да, помчал
Белой дорогою,
Чистой подковой звеня.
Будет лететь мой конь
Птицей по-над рекой,
Будет играть гривой разметанной —
Он у меня такой.»
В зале, который уже был заполнен незнакомыми и уже вообщем-то не совсем трезвыми людьми, сначала стоял гул и гомон разговоров, радостных шуток и тостов, стук приборов и звон стаканов, неожиданно установилась абсолютная тишина. Услышав этот негромкий голос люди вдруг замолкли, отложили ножи и вилки, прекратили трапезу и стали вслушиваться в задушевные слова песни, летевшие между деревянными столами к потолку и терялись где-то в оленьих шкурах на потолочных светильниках. Официанты, с подносами очередной раздачи, остановились в дверях кухни. Бармен перекрыл пивной кран и не долил клиенту тёмное и они оба, тоже слушали песню Игоря Костикова. А голос его уже набрал силу и звенел высоко, иногда с надрывом:
«Я не возьмусь за плеть,
Буду коня жалеть,
Коли, решил он
Белой дорогою
Чистой подковой звенеть.»
Когда песня кончилась, в зале раздались аплодисменты, но вскоре впечатления вызванные грустным настроением от хорошего исполнения улеглись и в ресторане продолжилась обычная разгульная жизнь, снова забегали официанты, заиграла на сцене девушка на саксофоне, люди вернулись к прерванному общению и застолью. Неожиданно один из официантов принёс на подносе к столу наших друзей бутылку коньяка «Hennessy» VSOP:
– От благодарных слушательниц, – сказал он, чуть наклонившись к Игорю Костикову, показав головой в другой конец зала, где за одним из столов собралась шумная женская компания, из десятка красиво и дорого одетых женщин, в возрасте около сорока лет. Женщины видимо ждали момент вручения своего подарка и дружно зааплодировали, высоко подняв свои наполненные пивом бокалы в знак приветствия.
Друзья также подняли бокалы, как бы ответно приветствуя незнакомок.
– Игорь, с тебя как минимум медленный танец, – рассмеялся Марченко.
– Теперь с тобой брат можно по кабакам ходить, на хлеб зарабатывать, – пошутил над другом Анатолий Попов. – Но голос у тебя дружище, чудо что за голос.
Вечер закончился около одиннадцати часов. Друзья вышли в фойе ресторана и заказали такси. Здесь они тепло распрощались, обещая, как обычно, чаще встречаться. Леониду Евгеньевичу оказалось по пути с Александром Марченко и они поехали в одной машине.
– Лёня, прости меня конечно, – завёл разговор на заднем сиденье такси Марченко. – Скажи мне, пожалуйста, как ты пережил потерю сына и жены? Может быть тебе надо моя помощь?
– Да, нет Саша, спасибо. – ответил негромко приятелю Тычина. – Чем же тут можно помочь? Я справлюсь. Знаешь, говорят время лечит, но только видимо этого времени у нас и не осталось.
– А что у тебя с работой, ведь на пенсии сидеть в одиночестве это смерти подобно, – настаивал Марченко. – Хочешь, приходи ко мне, посажу тебя в своё агентство недвижимости, старшим над моими агентами. Будешь только сделки проверять, чтобы мимо кассы не несли. Чистый офис, секретарша. Больших денег не обещаю, но положу в полтинник оклад и премии от сделок будешь иметь. Что ещё надо человеку, чтобы безбедно встретить старость?
– Можно я подумаю? – спросил Леонид Евгеньевич.
– Что тут думать, приходи обязательно, – убеждал Александр. – Мы с тобой и отдыхать будем вместе, ездить на рыбалки, за грибами. На охоту тебя свожу на куропаток, в такие места красивые. Отдохнёшь душой, право слово.
– Саша, спасибо, – ответил Леонид Евгеньевич. – Ты не думай, у меня всё хорошо. Я завёл себе собаку, отличного такого умного пса. Так что мы вдвоём, я забочусь о нём, гуляем. Всё хорошо. Денег мне знаешь много не надо, куда их тратить. На машине я после аварии с женой не езжу, не люблю больше машины… Так что свободного времени у меня много, есть время привести мысли и чувства в порядок. Я очень благодарен вам и тебе лично, что вытянули меня сегодня. За эту встречу и за вашу заботу. Но мне пока надо побыть одному. Думаю ты меня понимаешь.