В Джаволя Варош Мария уже бывала, и это место заворожило ее. Шутка ли – над мертвым ручьем, по берегам которого не растут растения, а в воде не водится никакой живности, возвышаются двести два каменных столба высотой до пятнадцати метров, на вершинах у многих – черные валуны, стокилограммовые каменные блоки. Человек тут ни при чем, чудо создано природой – ветрами, дождем, перепадом температур. Каменные монолиты словно живые: они растут и уменьшаются, рушатся, снова возникают…
Но сейчас Марии было не до экскурсий.
– Нет, я приехала по работе, – ответила девушка, и это было правдой лишь наполовину. За работу ведь платят, а ей никто пока платить не собирался. Да и вообще не понятно, получится ли из ее поездки что-то путное и зачем ехать в такую даль, когда…
– Откуда ты родом, милая? Где живешь? Кто твои родители? – новые вопросы прервали ее размышления.
Сара подняла руки к голове и сняла платок. В машине было уже не так жарко, вполне терпимо. Но все равно Мария не представляла себе, как можно в такой зной носить что-то, кроме легкого сарафана или футболки с шортами. На ней самой было бледно-розовое платье без рукавов.
– Я из Белграда, – ответила Мария. – Всю жизнь там живу. Отец умер, когда мне было два года. Мама тоже ушла. В прошлом году.
– Бедное дитя. Должно быть, нелегко тебе справляться со всем одной.
Сара смотрела на Марию, и та обернулась, чтобы поблагодарить за сочувствие и сказать, что давно привыкла рассчитывать только на саму себя, но осеклась, не успев и рта раскрыть.
На ее спутнице больше не было платка, и оказалось, что волосы ее, не тронутые краской, не имеют ни малейших признаков седины. Они были густые и темные, блестящие, как у совсем молодой женщины. В сочетании с морщинами и прочими явными приметами пожилого возраста это выглядело весьма необычно.
Но больше всего Марию поразило другое. Волосы Сары были гладко зачесаны назад, обнажая уши. Вернее, ухо, потому что оно было только одно. На месте второго виднелась дыра, а вокруг – бугристая, покрытая рубцами, словно изуродованная ожогом, кожа.
Пару секунд Мария молча глазела на все это, потом, сообразив, что ее взгляд почти неприличен, отвела глаза и снова стала смотреть на дорогу, позабыв, что собиралась сказать.
– Извини. Вот потому я и ношу платок, когда иду в город. Чтобы никого не пугать понапрасну.
Они проехали указатель, на котором было написано «Избор». Заезжать в село не стали, проехали мимо. Сара махнула рукой, показывая, куда нужно свернуть.
Марии стало совестно, она обругала себя за то, что не сумела скрыть эмоций: жалости, смешанной с отвращением, за которое тоже было стыдно. И почему чужое увечье так часто вызывает у людей брезгливость?
– Это вы меня простите. Я просто от неожиданности так на вас уставилась. – Она потянулась за бутылкой и сделала глоток воды. – Что с вами произошло? Несчастный случай?
– Можно и так сказать. Если хочешь, я надену платок.
– Нет-нет, что вы! – запротестовала Мария, все сильнее кляня себя за неделикатность и соображая, как бы половчее перевести разговор на другую тему.
Сара пришла на выручку, задав новый вопрос:
– Кем же ты работаешь? Сейчас увидишь перекресток, сверни налево, а дальше будем все время ехать прямо.
Дорога уводила все дальше в горы. У Марии, равнинной жительницы, на большой высоте всегда с непривычки кружилась голова и закладывало уши.
– Я журналистка, – ответила она. – Хочу написать статью.
– Значит, за статьей приехала, – словно бы и не удивившись, протянула Сара. – О чем же тебе поручили написать?
– Это не задание редакции, а мое собственное желание. Никто меня сюда не отправлял, ничего не поручал и, похоже, зря я приехала, – неожиданно для себя разоткровенничалась Мария. Малознакомым людям вообще легче говорить правду.
– Не говори так. Раз приехала, значит, точно не зря.
И снова, уже во второй раз, слова были дежурные, обычные, а фраза прозвучала значительно, весомо.
– Меня уволили две недели назад, – сказала Мария. – Я после университета шесть лет проработала в этой дрянной газетенке, а меня взяли и вышвырнули!
Она почувствовала, как на глаза навернулись слезы. Воспоминание о пережитом унижении еще не успело поблекнуть. Когда стало ясно, что кого-то из корреспондентов придется сократить, у этой сволочи главреда и мысли не возникло о другой кандидатуре! Выбор сразу же пал на Марию.
Да, она не создала ни одного сенсационного материала – так и никто другой в редакции такого не написал! Обычная рутина: новости, реклама, некрологи – никаких громких дел. Гением журналистики Мария, может, и не стала, но был ли среди ее коллег тот, кто писал лучше, ярче? Разумеется, нет!
Все были примерно равны по уровню профессионализма и одаренности, но все же у Марии имелось слабое место. Она была уязвима, потому что имела наглость родить дочь, а потому стала часто отпрашиваться, уходить на больничный, вот ее и вытурили.
– У тебя, наверное, трудности с деньгами? – сочувственно спросила Сара, и, хотя вопрос был из разряда личных, это не казалось бестактным.
– Нет, пока все в порядке. Мне выплатили, что положено. И Стефан нам помогает, старается обеспечивать.
– Это твой муж?
– Мы официально не женаты, – озвучила Мария свой стандартный ответ на этот вопрос.
И снова полуправда, снова она юлит, умалчивает, недоговаривает. Даже сейчас, когда некому уличить ее во лжи, Мария не могла соврать. Но и сказать всю правду не решалась: духу не хватало.
Дорога становилась все уже, с одной стороны на нее наступали горы, с другой был лес. Мария вспомнила, что давно уже не видела ни одного указателя с наименованием населенного пункта – какого, кстати? Сара так и не сказала, где живет. Только говорила, куда повернуть и по какой дороге ехать.
– Как называется ваш поселок?
– Поле Купине.
– Кажется, не встречалось такого названия на указателях.
– Его трудно найти, если не знаешь, где искать.
Теперь они ехали по лесу, карабкаясь все выше в гору. Двигатель ревел, и Мария стала опасаться, как бы он не перегрелся. Не хватало еще застрять в этой глуши! Ей захотелось побыстрее доставить Сару домой и вернуться обратно в цивилизацию.
Сколько они проехали? Километров двадцать пять, не меньше. А то и все тридцать. Хорошо, хоть залила в Куршумлии полный бак. Опасения, найдет ли обратную дорогу, она отбросила: просто будет ехать вниз, под гору, пока не доедет до того перекрестка, где свернула налево. От него, кажется, не очень далеко до Избора, который есть на карте.
– Жалеешь уже, что взялась подвезти меня? Не думала, что в такую даль заедем? – проницательно спросила Сара, и Мария смутилась.
– Что вы, все хорошо! Просто… если бы не я, как вы попали бы домой? Автобус сюда вряд ли ходит.
– Только до Избора. Дальше пришлось бы ловить попутку.
Мария кивнула, отметив про себя, что навстречу им попались всего несколько машин и, кажется, ни одна не обогнала. А уж с того момента, как свернули на перекрестке, они и вовсе ехали по пустой дороге.
– Повезло мне с тобой, милая. Ты не бойся, я заплачу. – И, не успела Мария возразить, спросила: – Ты так и не сказала, про что хотела написать в своей статье?
Поколебавшись, Мария ответила:
– По некоторым сведениям, где-то в этих горах есть уникальное место – такое же необычное, как Город Дьявола, только мало кому известное. Информации о нем мало, все больше слухи и домыслы. Ни на одной карте его нет, однако в некоторых старинных книгах есть упоминания, причем различные источники называют разные варианты местоположения. В Ирландии, например, или в Румынии, а то и вообще где-то в Южной Америке. Путешественники, историки, географы в разные времена пытались найти это место, но ни у кого не вышло. В итоге стали думать, что его и вовсе не существует, это легенда, сказка. Или, может, оно существовало в старину, а потом по каким-то причинам пропало.